– Мне кажется, туннель делается все уже и уже, – сказал Муми‑тролль очень тихим голосом. – Вам не кажется?

– Кажется… немножко, – сказал Снусмумрик, пытаясь сохранить самообладание. Но его голос звучал неубедительно.

И тут что‑то произошло. Раздался треск, и флаг Снусмумрика свалился на плот.

Это сломалась о потолок туннеля верхушка мачты.

– Мачту за борт, живо! – крикнул Снусмумрик.

Мачта с плеском упала в воду и исчезла во мраке. Они тесно прижались друг к дружке и ждали. И вдруг Снифф почувствовал, как что‑то прикоснулось к его ушам.

– Уши мои! – закричал он. – Мои уши задели за потолок!

Он бросился на живот и крепко‑накрепко зажмурил глаза.

– Я вот все думаю, – прозвучал из мрака голос Муми‑тролля, – я вот все думаю, что скажет. мама, если мы никогда, никогда больше не вернемся домой…

В это мгновение плот стукнулся обо что‑то и остановился.

Они долго ждали, не смея пошевелиться. Потом Снусмумрик осторожно наклонился к воде.

– Мы наткнулись на мачту, – сказал он. – Она стала поперек туннеля.

Они выпрямились и посмотрели друг на друга.

– Здесь чуточку посветлее, – сказал Снусмумрик.

Они отчетливо видели, как мерцающая черная вода бежала мимо них все дальше и дальше, и там – за ближайшим поворотом – река с бульканьем срывалась вниз, в бездонную дыру!

– Видите? – прошептал Муми‑тролль.

Снифф разревелся.

– Хочу домой! – всхлипывал он. – Не хочу больше с вами! Какое мне дело до ваших тухлых экспедиций и каких‑то дурацких комет…

– Ну, ну, – сказал Снусмумрик и легонько потряс его. – Глянь‑ка наверх. Глянь! Видишь?

Снифф посморкался и глянул, В скале над его головой была узкая щель, а в нее виднелась полоска хмурого неба.

– Ну и что же? – мрачно сказал он. – Я ведь не муха. И даже будь я мухой, это мне не помогло бы. У меня с детства склонность к головокружениям, с тех самых пор, как я перенес воспаление уха…

И он снова расплакался.

А Снусмумрик достал губную гармошку и заиграл. Он играл песни о приключениях, о счастливых избавлениях и величайших сюрпризах, а потом песни о дожде и утренние песни.

Через некоторое время Снифф успокоился и вытер слезы с усов.

А музыка летела в горы сквозь щель и будила там эхо за эхом и, наконец, разбудила одного хемуля, который спал, сидя в траве, положив рядом с собой свой сачок.

– Это что ж такое, – сказал Хемуль и огляделся вокруг. Он поглядел на небо и заглянул в сачок, свинтил крышку с банки для жуков и заглянул туда тоже.

– Шум ! – сказал он. – Здесь кто‑то шумит. (Что поделаешь, Хемуль не был музыкален.)

В конце концов он взял увеличительное стекло и стал ползать с ним по траве. Он искал и прислушивался, принюхивался и тянул носом воздух и так добрался до щели в земле. Тут шум усилился.

– Должно быть, это какие‑то очень необыкновенные насекомые, – сказал себе Хемуль. – Наверняка редкие, и даже, может быть, еще никем не открытые!

От этой мысли Хемуль очень оживился и сунул свой длинный нос в расщелину, чтобы получше разглядеть, что там такое.

– Смотрите, смотрите! – закричал Муми‑тролль. – Хемуль!

Снусмумрик перестал играть на губной гармошке и начал звать на помощь.

– Спаси нас! Спаси нас! – заголосил вслед за ним Снифф.