– Я ужасная. Сделала плохо.

– Просто кошмарная, – улыбнулся Мартин.

Рита придвинулась ближе к нему и положила руку ему на колено.

– Слушай, Вик, а я вижу, что ты не пьешь.

– Зато ты пьешь за двоих, солнце мое.

– Так нечестно, – Рита посмотрела на него с такой обидой, будто он нанес ей личное оскорбление.

– Зато я смогу проводить вас обеих домой, не уронив в ближайшую канаву.

– Кстати о канаве! Читал газеты? – легко переключилась Рита.

Мартин только успел вздохнуть с облегчением, как она продолжила:

– В общем, тут маньяк. Прямо, представляешь, как под нашу пьесу. Хорошо, что мы ее поставили после того, как он появился, а не то на нас бы все повесили…

– Почему «под нашу пьесу»? Он бегает по городу в красном платке и говорит, что он – Бог?

– Почти, – серьезно ответила Рита. – Представляешь, уже семь девушек. Всех нашли тут, в реке. На всех – белые венки…

– И их… не смывает?.. – серьезно спросила Риша.

– Нет, он их крепит какими то заколками. У всех горло перерезано, от уха и до уха.

Для большей убедительности Рита провела пальцем по своему горлу. Мартин не смог сдержать давно похороненного детского воспоминания: отец чертит дорожку на горле связанной свиньи. И воспоминания о том, как он, Мартин, этим ножом резал этой свинье горло, стараясь придать твердость движению детской руки.

– Говорят, режет потому, что за ними потом течением тянется красный след, типа он от этого какой то там кайф ловит.

– Эстетическое удовольствие, – подсказала Риша.

– Да, вот типа того. В общем, красиво, наверное – девушка, в белом венке, серая вода, красный след, и она такая на волнах покачивается…

– А еще я читала, что он подрезает им уголки губ. Это сейчас называют «улыбка Офелии».

– Девочки, а вы уверены, что это удачная тема? – поморщился Мартин.

Он не видел смысла в этом обсуждении.

Они не герои подросткового детектива. Они не возьмутся за расследование, не найдут и не накажут убийцу – так бывает только в книгах, причем в тех, которые Мартин не любил, считая их глупыми.

У него была куда более приземленная задача. Ему нужно было вернуть домой в целости и сохранности двух девочек, за которых он уже взял на себя ответственность.

– А все его жертвы – блондинки! – подытожила Рита, тряхнув черными кудрями.

– А я считаюсь? – меланхолично спросила Риша.

– Не знаю. Может в темноте сгодишься, – в тон ей ответила Рита.

Мартин мрачно покосился на кувшин, но пить не стал.

Вечер переставал быть томным.

– А спорим, что маньяк – тот черный мужик с премьеры?! – воодушевленно произнесла Рита, хлопнув ладонью по столу.

– Ради всего святого, Рита, в этом городе полно неприятных мужчин! – Мартин не испытывал ни тени прошлой симпатии к этому человеку, впрочем, это вовсе не было поводом обвинять его в таком страшном преступлении.

– Да нет, ну ты только подумай! Помнишь, как он говорил, что нужно соответствовать образу Офелии? Прямо с чувством говорил!..

– Рит, он очень много чего с чувством говорил.

– Например, про коровник, – тоскливо поддакнула Риша.

– И про коровник он говорил, да! Сразу видно – у у у, злодей! Представляете, идем мы сейчас по улице… Две пьяные девушки… И с нами всего один… кавалер…

– Из нас троих только у меня светлые волосы, – мрачно пошутил Мартин.