– Это игрушки, – улыбнулась Риша, приподнимая ветку.

Игрушки были простые. Какие то деревянные фигурки, обклеенные фольгой орехи и замерзшие фрукты, дешевые бусы. Кое где виднелись мутные флаконы из под духов, плотно прикрученные проволокой к ветвям.

Нижние ветки были украшены целиком. Но чем выше, тем меньше становилось игрушек.

– Вот, смотри, видишь… там… – Риша, задыхаясь от восторга, показывала ему на фигурку птички, оклеенную чем то вроде осколков елочных шаров.

Птичка была прикручена к ветке почти посередине дерева. Она победно сияла на солнце, будто бросая вызов всем остальным игрушкам и заодно искрящемуся снегу вокруг.

– Это Рас. Он залез туда, посадил птичку и спустился обратно!

– Надо же, – вежливо удивился Вик, нисколько не впечатленный самоубийственным подвигом какого то мальчишки.

Риша, впрочем, не заметила его равнодушия.

– Хочешь, я тебе еще что то покажу? Это тайна. Детей с деревни, всех. Иди сюда.

Она нырнула под ветки и начала расчищать снег под елью. Вик подошел к ней, опустился рядом на колени и заглянул ей через плечо. Риша держала в руках что то большое, красное, завернутое в плотную пленку.

– Смотри…

Под пленкой оказалась большая, фанерная звезда. Ярко красная, оклеенная маленькими золотыми звездами из фольги. Позади не было звезд, зато лучи соединяла белая веревка.

– Зачем она?

– Когда нибудь кто то повесит ее на самую верхушку! И это будет настоящая, новогодняя ель!

– Зачем? – настойчиво повторил Вик.

Идея лезть на дерево с фанерной звездой на спине, рискуя упасть и покалечится ради того, чтобы дерево стало новогодним, казалась ему невероятной глупостью.

Он может представить себе ель украшенной целиком. И любую звезду на ее макушке. Для этого не нужно рисковать собой.

– Этот человек станет героем!

«Мартин, а хочешь быть героем? Представь, что это мачта».

«Если бы я не знал, что ты шутишь – тебя ждала бы самая нудная лекция о самосохранении, какую только способен вынести детский разум», – проворчал Мартин, с легкой тревогой разглядывая восторженную девочку, завороженно разглядывающую звезду.

«Может ей прочитаешь?»

«Ей не поможет. Но, если ты не против, я правда хотел бы с ней поговорить».

– А кто то уже пытался? – с деланым интересом спросил Мартин, проводя рукой по шершавой поверхности звезды.

– Пытался. Его зовут Крот.

– Почему «Крот»? – поинтересовался Мартин, надеясь, что не услышит подтверждения своей догадки.

– Потому что он слепой, – Риша посмотрела на него так, будто очень удивлена его недогадливостью.

– И слепой мальчик… полез на елку, высотой в пятиэтажный дом?..

– Ага. Его все в деревне дразнили, и он полез, чтобы доказать, что он тоже… может. И он добрался до вершины!

– Значит, мечта исполнилась и можно больше не геройствовать? – осторожно спросил Мартин, заворачивая звезду в пленку.

– Неа, он сорвался, когда крепил звезду и чего то себе сломал. Он теперь редко выходит из дома. Я иногда прихожу к нему, книжки ему читаю. Мама у него добрая.

«Мартин, если ты еще раз спросишь меня, почему я не хочу гулять и с кем то общаться – я тебе вот это припомню».

– Риша, мне показалось – только показалось, – что ты тоже хочешь закрепить эту звезду.

– Конечно, – удивленно вскинула она глаза. – А ты не захотел?

– Героями делаются не от самоубийственной смелости.

– Если бы ты не пришел вечером в лес хоронить Власа, я бы решила, что ты трус.

Мартин почувствовал, как нехорошо кольнула тревога.