Вик не знал, что ей сказать. Риша говорила задумчиво, и часто будто обращалась сама к себе. Но Вику казалось, что это еще страшнее, чем слезы. Так буднично… «Бьет». Как будто так и надо.

«Мартин, напомни мне, за что нужно любить этот мир?»

«За то, что здесь красиво, есть много хороших людей. И девочка Риша, которой ты можешь помочь».

– Давай… давай разожжем посильнее, и…

Риша молча переложила дрова себе на колени и протянула Вику тряпку. Он встал, подошел к еловым веткам, завернул собаку в ткань и понес обратно.

«Мартин, давай…ты, а?» – беспомощно попросил он, представив, что ему сейчас придется в уютный костерок складывать собачий труп.

Мартин, кивнув, шагнул в проем.

– Расскажи мне про Власа, – попросил он, укладывая собачку.

– Он веселый был. Хороший такой… Зимой к нам прибился, ну мама и разрешила его взять. Замерзал… я его всему научила! Он мне палку приносил и ключи искал, и мелочи всякие, а один раз сережку нашел. Меня когда спрашивают, откуда, я всегда отвечаю, что Влас подарил.

Риша стянула шапку и повернулась к Мартину левым боком. Волосы у нее оказались такими же серыми, как собачья шерсть, только очень пушистыми и мягкими даже на вид.

В ухе у нее поблескивала сережка – серебряная капелька с синим камнем.

– Красивая, – улыбнулся он Рише.

Она, улыбнувшись в ответ, подошла и, не стесняясь, взяла за руку. У нее были очень теплые и очень мягкие пальцы.

– Мы очень с ним дружили, с Власом. Он у меня в ногах спал. И мышей ловил. Я знаешь, как мышей боюсь?! А теперь вот… его нет…

Всхлипнув, она прижалась лицом к его плечу. Мартин сжал ее руку и слегка обнял за плечи.

– Он есть. Смотри, видишь… Сегодня пасмурно, но ты поверь мне, я тебя не обманываю. Там есть такое созвездие, называется Большой Пес.

Мартин протянул руку к небу и начертил контур созвездия прямо на тучах. Вику он показал бы огоньками, но с Ришей пришлось по простому.

– Я верю, что там, в этом созвездии – собачий рай. Им там никогда не бывает холодно. И больно. У них много много чистой воды, еды и игрушек. Большие там не обижают маленьких, щенки навсегда остаются щенками, никто не болеет и не умирает. Только они скучают по хозяевам. Когда приходит время, они чувствуют это, и бегут. Бегут по звездной тропинке, чтобы броситься в объятия своему человеку.

– Я хотела бы тогда быть собакой… я была бы маленькой, рыжей дворнягой. И я там бы и осталась – не хочу ни к кому бросаться в объятия.

– Я был бы большим, черным псом. И я знаю, что однажды я пришел бы к своему человеку. Наверное, везде лежал бы снег, – улыбнулся ей Мартин.

В костре почти ничего не трещало. Мартин держал у лица Риши ее шарф, чтобы она не чувствовала запаха паленного, но сам не очень верил, что это помогает. В высоту уносились танцующие искры и гасли где то в темноте. Вик молча смотрел, радуясь, что ему не пришлось неловко обнимать плачущую девочку и сочинять историю про Созвездие Пса. А еще он радуется, что есть Мартин, который может отвлечь ее от грустных мыслей.

Риша молчала, глядя в огонь и сжимая его ладонь.

Наверное, Мартин ей помог. И, наверное, они подружатся.

И все будет хорошо.

И все будет правильно.

Действие 9

Настоящая новогодняя ель

На всех путях – вы встретите только самого себя.

Метерлинк

На следующий после погребения день Риша уже с утра стояла у забора Вика и стучала по калитке. Тень надрывалась захлебывающимся лаем, Боцман глухо рычал. Лай разбудил Мартина, который, опасаясь, что собаки потревожат отца, выбежал на улицу, накинув куртку и замотав горло шарфом.