«Конечно…»

– Вик, ты меня слышишь?

Кажется, Риша обратилась к нему не в первый раз.

– Прости, я задумался. Что ты сказала?

– Я сказала спасибо. Если ты не против, давай вечером его похороним? Мне нужно домой, папа рассердится.

– Хорошо. Встретимся здесь? Когда?

– В семь.

Мартин кивнул. Подошел к растущей неподалеку ели и отломил две нижние ветки, широкие и пушистые. Положил одну на землю, на нее – собаку. Вторую ветку он положил сверху.

– Спасибо тебе, – слабо улыбнулась девочка. – До вечера!

Она развернулась и бросилась бежать так, будто за ней гнались. Только ярко красный шарф сполохами мелькал на фоне белого снега. Скоро она совсем скрылась из вида.

«Вик, тебе неприятна эта девочка?» – спросил Мартин, привычно устаиваясь в проеме.

– Нет, она вроде хорошая…

«Давай тогда ты придешь сюда вечером и поможешь ей похоронить этого несчастного пса?»

– Нет, не пойду. Ты… ты иди. Друзей тебе можно иметь.

«А тебе?..»

Вик почувствовал тревогу Мартина, и пожалел, что сболтнул лишнего. Нужно было сказать, что девочка ему неприятна, и он не хочет ее больше никогда видеть.

– А мне нельзя, ты что, не понимаешь?! Нельзя! Ты тогда… умрешь.

«Кто тебе сказал такую глупость?»

– Я… смотрел… там женщина сказала, что вымышленные друзья уходят, когда появляются настоящие. А мне не нужно настоящих!.. – предательские слезы обожгли глаза.

Он никак не мог их сдержать. Перспектива потерять Мартина слишком сильно пугала. Вик привык к его любви, к его обществу и его советам.

«Вик, эта женщина ничего не понимает. И не ты ли мне говорил, что мы вместе умрем? Я что, в конце концов, воображаемый друг?»

– Нет… наверное… она сказала… обц… обсце… я не помню, какая то болезнь…

«Я тут надолго, Вик. Я уже построил дом, постелил коврик и завел рыбку. Не бойся, я всегда буду с тобой».

Мартин, прикрыв глаза, представил, как тянется в проем. Через свет, через темноту, через все законы и пространства, чтобы провести ладонью по щеке Вика. Он не сможет вытереть слезы, ну и пусть.

– Это ты? – спросил Вик, касаясь щеки кончиками пальцев там, где только что почувствовал прикосновение.

«Да. Видишь… я никуда не денусь, правда. Не заставляй меня чувствовать себя виноватым, Вик, это страшно, особенно если никак не исправить. Не хочу заставлять тебя от всего отказываться…»

– Я все равно боюсь с ней дружить.

«А хочешь?»

– Наверное… наверное хочу.

«Хорошо, давай оба с ней подружимся. Не будем говорить, что нас двое, но будем оба с ней общаться. Если это будет твой и мой друг, она меня не заменит».

Мартин очень надеялся, что Вик не заметит очевидных нестыковок в его предложении. Но он очень хотел, чтобы Вик подружился с кем то еще. Чтобы не сидел целыми днями дома, рисуя себе какие то фантастические картины или разговаривая с голосом у себя в голове. О том, что дружить он сам ни с кем, особенно с девочками не хотел и боялся, Мартин заикаться не стал. Хотя мысль о посторонних привязанностях вызывала у него панику.

– Давай! – кажется, Вик правда обрадовался.

«Вот и хорошо. Идем домой, думаю до вечера прогулок достаточно», – улыбнулся ему Мартин.

Уже дома, заваривая на кухне чай, Мартин отчаянно гнал от себя тревогу. Она была безотчетной и какой то далекой. Будто ненастоящей.

– Чем займемся до торжественного погребения? – спросил Вик.