— У вас обвиняемых-то хватает, Анатолий Сергеевич?

— Хватает, — кивнул Салтыков, и на этот раз даже усмехнулся, причём совершенно искренне. — Даже с избытком, можно сказать. Дивов, вон, соловьём разливается. Стоило его немного «прожарить», да и рассказать о путешествии Шпейера в мир иной.

— Они точно не уйдут от наказания? — нахмурился я. — Может, покровители какие-то есть? Очень весомые?

— Может, и есть, — кивнул Салтыков. — Отчего же не быть? Только с таким послужным списком, если за них кто-то вступится, то, как бы самих, понимаете ли, не проверили. Мы-то ещё пристальнее к таким людям отнесёмся. И они это прекрасно понимают.

— Скажите, Анатолий Сергеевич, — не унимался я, — а вот ваши слова про Матрону соответствовали истине? Правда, за обиду дочери всем и вся бы раздали по заслугам?

— За своих детей, Виктор Борисович, как и вы за сестру, я отвечаю без промедлений и в полной мере, — ответил Салтыков.

— Отрадно слышать, — кивнул я. — А вот если бы к вам, гипотетически, девица знатного рода за заступничеством обратилась — без отца и матери, без старшего в роду… Как бы вы поступили?

— Ну, такие нынче в институте благородных девиц, на попечении императрицы. А она не даёт их в обиду. Туда и посоветуйте обратиться гипотетической девице, — ответил Салтыков. — Не то замуж выходить придётся. Нравы у нас такие: одинокую, без старшего в роду, но с фамилией в покое не оставят.

Тут я даже в лёгкий ступор впал. Это же надо, Салтыков легко и непринуждённо подсказал вариант, где искать сестру Гризли.

— Спасибо за подсказку, Анатолий Сергеевич, — искренне сказал я. — Но видите ли, не от всех можно за стенами института спрятаться, — продолжил он. — Особенно, если у обидчиков покровители высоко сидят.

— И насколько высоко? — Салтыков смотрел на меня в упор, но с некоторым прищуром.

— На уровне генштаба, — ответил я.

Анатолий Сергеевич присвистнул.

— И что думаете делать?

— Пока просто думаем, — ответил я. — А то может и вашим советом воспользуемся. В род заберём, чтобы другим неповадно было.

— Дружественный род значит, — усмехнулся Салтыков. Затем пожевал нижнюю губу, показывая, что размышляет над моими вопросами. — Но если не надумаете ничего толком… — он замялся, а затем взглянул на меня. — Можем вместе подумать.

— Благодарю, Анатолий Сергеевич, — сказал я. — Может, и придём за советом.

На этом мы расстались.

с Тагаем, дедом и гвардией рода, сели в экипажи, принадлежащие Рароговым, и вернулись в резиденцию. По матери было видно, что она сама не своя, но, увидев нас целыми и невредимыми, успокоилась.

* * *

Мы наскоро перекусили. Я уже собирался идти в старую резиденцию, чтобы хоть немного поспать до утра. Но дед позвал меня в свой кабинет.

Я удивился: что за разговор не мог подождать до утра? Но всё-таки пошёл. Дед был явно уставшим, но пытался показывать, что бодр и свеж.

Ещё больше меня удивило, что вместе с нами в кабинет вошла мать. Соответственно, разговор, судя по всему, ожидался довольно серьёзный и касался меня. Я не думаю, что дед хотел сейчас разбирать мои подвиги под заброшенным особняком.

Так оно и вышло. Но, конечно же, разговор в том числе касался и этого, хоть и косвенно.

— Послушай, — сказал мне Креслав, поглаживая бороду, — во время, так сказать, зачистки банды валетов я почувствовал отголоски заклинаний, которые ты использовал. Я понимаю, что многие из них совсем не Рароговские.