|
Вы скажете, что после стольких лет работы с Вульфом можно было бы уже и привыкнуть, в известной степени так оно и было, но все дело в том, что он постоянно сам бил свои же собственные рекорды. После того как я подробно описал ему свою миссию в "ЛБА", включая и весь тамошний антураж, более шести часов о деле не было сказано практически ни слова. К утру в понедельник я уж было почти совсем поверил, что он всерьез считает, будто все в действительности скорее всего произойдет уже после заданного срока, и даже был вынужден признать, что в конце концов в этом есть нечто оригинальное - использовать финишную ленту как стартовый барьер. Основную часть уик-энда я просто прослонялся по дому, хотя мне было дозволено время от времени прогуливать себя в пределах квартала и даже сделать несколько телефонных звонков. В субботу после обеда я заскочил на Двадцатую улицу в уголовную полицию западной части Манхэттена и нанес краткий визит сержанту Пэрли Стеббинсу. Он, естественно, держался крайне недоверчиво, не сомневаясь, что Вульф подослал меня просто с целью стащить что-нибудь, что плохо лежит, пусть хоть стол или пару стульев, но поскольку он и сам был не прочь поживиться какой-нибудь мелочью из моего кармана, то нам удалось довольно мило поболтать. Дело дошло до того, что, когда я поднялся, собираясь идти, он заметил, что совсем не торопится. Позднее, уже вернувшись домой и докладывая обо всем Вульфу, я заметил, что ставлю двадцать против одного, что шпики так же далеки от цели, как и мы, а он вместо комментариев лишь что-то безразлично пробурчал в ответ. В воскресенье к вечеру я не пожалел шести долларов из кармана "ЛБА" и купил в баре "Яден" выпивку для Лона Коэна. Я сказал, что хочу знать всю подноготную по всем аспектам дела Далманна, в ответ на это он подарил мне со своим автографом вчерашний номер "Газетт". Это был шикарный подарок. Из хлама, который он еще не успел пустить в дело, удалось выудить следующие потрясающие факты. За Далманном числился карточный должок в девяносто тысяч долларов, он, оказывается, поигрывал в покер. В его бумажнике хранился приличный ассортимент любительских снимков, где были без всякой одежды запечатлены дамы из высшего общества. Он крупно провел на каком-то рекламном мероприятии одного весьма известного политика. Все коллега по фирме терпеть его не могли за его фокусы и только и мечтали свести с ним счеты. Одну из полсотни женщин, с которыми он крутил интрижки, звали Эллен Хири, это была жена Толбота. Он был русским шпионом. У него имелся какой-то компрометирующий материал па одного филантропа, и он его шантажировал. И так далее. Обычный урожай, сказал Лон, сдобренный парой-тройкой экзотических фруктов, что было данью уважения к выдающейся личности Далманна. Лон, конечно, ни на одну секунду не поверил, будто Вульф на самом деле не занимается расследованием убийства Далманна, и, как только понял, что ему от меня так ничего и не перепадет, до того обиделся, что даже чуть было не отказался еще раз выпить за чужой счет. Я изложил все эти сплетни Вульфу, но он, похоже, даже не слушал. Был воскресный вечер, и он с увлечением занимался любимым делом - выключал телевизор. Само собой, для этого его надо было сначала включать, причем периодически в течение всего вечера, что вообще говоря требовало изрядных физических усилий, но у него на письменном столе был на этот случай предусмотрительно установлен дистанционный переключатель. Это позволяло ему не переутомляясь выключать за вечер до двадцати передач. |
