– Мистер Коули, вы не можете позволить миссис Уилсон отправиться на смерть, если знаете что‑то, что может ее спасти. Это будет равносильно убийству.

Коули пожал плечами.

– На вашем месте я бы не слишком беспокоился о благополучии миссис Уилсон.

– Кто, по‑вашему, на самом деле убил Бо Уилсона? – не отступала Элпью.

– Миссис Уилсон.

– А кто убил Бетти?

– Откуда мне знать? Я не знал о том, что она умерла, пока вы не сказали. Может, это какой‑нибудь ревнивый алхимик.

Элпью решила сменить тактику.

– У вас есть клиент, который владеет домом в Актоне?

Коули покраснел, качая головой.

– Значит, она мертва? Я права? Миссис Рой тоже мертва? Вы ее убили?

– Миссис Рой жива, – сказал Коули. – Она в деликатном положении и прячется.

– Стало быть, вы знаете миссис Рой?

– Она моя клиентка, да. Но я никогда с ней не встречался. Мы сносимся при помощи писем.

Коули втыкал перо в столешницу, то и дело поглядывая на часы на каминной полке.

– Посмотрите, как поздно. Я останусь последним в здании, и мне придется запирать все двери, если вы не оставите меня в покое и не пойдете домой.

– Когда я спросила, нет ли у вас клиента, живущего в Актоне, вы покачали головой. Почему вы лжете?

– Теперь вы пытаетесь меня запутать, мистрис Элпью.

Сыщица порылась в кармане.

– Что вы знаете об отношениях между миссис Рой и королем?

– Опять вы говорите загадками. У меня нет никаких дел с Его Величеством и равным образом мне ничего не известно о каких‑либо отношениях между моей клиенткой и нашим государем.

Элпью вынула рецепт Бо.

– И когда Бо Уилсон погряз в долгах, вы отказались ему помочь?

Поднявшись, Коули устремился к занавеске в углу, словно собираясь поспешно выйти в заднюю комнату.

– Я должен запереть помещение. Вам действительно придется теперь уйти. Если у вас остались еще какие‑то нелепые вопросы, приходите утром. – Он стоял лицом к Элпью, спина его касалась занавески.

– Ответьте на мой вопрос, мистер Коули. Вы отказались помочь мистеру Уилсону, когда он пришел к вам за деньгами?

– Да, – сказал Коули. – Я ведь уже говорил.

– И чтобы отделаться от него, написали эти слова на счете, который вернули ему – неоплаченным.

Элпью протянула рецепт на сурьму, на обороте которого тонким неразборчивым почерком были нацарапаны слова «Alles Mist».

– Ах да, «Alles Mist». – Коули опустил глаза. – Нет. Я этого не писал, но тут я могу вам помочь. Эти два слова были написаны… – Рот у него остался открытым, он как‑то странно уставился на Элпью. – Я… я… – Он, казалось, застыл, двигалось только лицо, исказившееся в конце концов страшной гримасой.

– Мистер Коули?

Элпью испугалась. Лицо его приобрело странный оттенок, и Элпью со страхом подумала, что из‑за перенапряжения мозга он сошел с ума и сейчас бросится на нее. Она попятилась.

Внезапно дернувшись, Джон Коули начал сотрясаться в конвульсиях, как при апоплексическом ударе. Затем – медленно, молча – тяжело осел на пол.

В центре занавески‑перегородки, на том уровне, где находилась спина адвоката, медленно расплывалось большое красное пятно.

Джона Коули пырнули ножом в спину. И теперь Джон Коули был мертв.

Никакие вопросы, во множестве заданные обслуге таверны «Большой кубок», не помогли графине разузнать что‑либо об арапчонке и его матери. А когда она поинтересовалась высокой, хорошо одетой дамой, владелец заведения только загоготал в ответ.