– И в самом деле, мадам, – вздохнула Элпью, – вид у него просто цветущий.

Бо махнул рукой. Ближайшая девочка с апельсинами поймала его взгляд и протиснулась вдоль ряда. Бо передал ей несколько монет, а она ему – два апельсина.

Элпью схватила графиню за руку.

– Вы видели? – возбужденно заговорила она. – Смотрите!

Один апельсин Бо Уилсон предложил своему пожилому другу. Потом быстро глянул на свой, с ловкостью фокусника очистил его, собрал кожуру в кулак и сунул в карман.

– Это записка, – выдохнула Элпью. – Вы видели? Она была засунута под кожуру… он положил ее в карман, не читая.

– Наконец‑то, – сипло прошептала графиня. – Свидание.

Но в этот момент грянул оркестр, и на сцену вернулись актеры. Миссис Брейсгирдл в роли героини – Синтии – подшучивала над Сюзанной Фербрюгген, которая играла эксцентричную кокетку – леди Фрот.

– Не может быть, мадам! – фыркнула Энн Брейсгирдл. – Возможно ли, чтобы ваша светлость так влюбились?

Сюзанна Фербрюгген набросилась на нее:

– Я не могла уснуть, я три недели подряд не сомкнула глаз.

Каждая реплика по‑своему отзывалась в голове Элпью, так или иначе наводя ее на мысли о Бо и его жене…

– Что же вы делали, мадам?

Она смотрела, как актрисы в открытую дразнят друг дружку.

– О, я писала, безостановочно писала, – миссис Фербрюгген привычно понизила голос. – Вам никогда не случалось писать?

Кто же написал записку, гадала Элпью? И к чему все эти ухищрения с апельсином?

– Любить и не писать? – загремела Сюзанна Фербрюгген.

Взгляд Элпью переметнулся на Бо. Он ушел!

– Ваша светлость… ваша светлость… Графиня была целиком поглощена происходящим на сцене.

Элпью вскочила с места, схватив графиню за руку и указывая на партер.

Ошеломленная графиня последовала за Элпью, переступая по пути через чьи‑то ноги.

Зрители вокруг них шикали и всячески выражали свое неодобрение. Уйти в антракте было делом обычным, но с шумом уходить через несколько минут после начала действия – это непростительно.

Женщины выскочили на крыльцо и вытянули шеи. Посмотрели направо, налево, через дорогу. Бо нигде не было видно.

Элпью топнула ногой и выругалась.

– Что нам делать? Мы опять его потеряли. Графиня бросилась бежать по Португальской улице в направлении Друри‑лейн.

– Постойте, мадам, что, если он пошел в другую сторону? – Стоя на цыпочках на верхней ступеньке, Элпью взмахивала руками, словно собиралась взлететь, пока графиня разворачивалась и хромала назад.

– Вот ведь незадача, – раздался в морозном воздухе ее голос. Подойдя, ее светлость тяжело опустилась на ступеньки. – Может, он все еще внутри, – с надеждой сказала она. – Вдруг ему вздумалось пойти в артистические – посмотреть, как переодеваются актрисы.

– Вы правы, – выдохнула Элпью. Она вспомнила, как сама работала летом в театре, одевая актрис, а иногда и принося им напитки. В артистических уборных всегда толпились молодые люди, в надежде хоть бы мельком увидеть грудь Брейсгирдл или полюбоваться другой пикантной частью тела – причем уже не мельком – актрис рангом пониже. – Вы оставайтесь здесь, миледи, и следите за зрителями, когда они станут расходиться. А я побегу за кулисы. У меня там есть знакомые. Я работала тут костюмершей.

Обрадовавшись возможности досмотреть комедию до конца, графиня пробралась в зал и втиснулась в последний ряд партера. Оглядела ложи.