– Тьфу! – возмутилась графиня. – Возможно, Годфри и прав. Мы погрязли в разврате.

Элпью свернула на площадь, протолкнувшись сквозь толпу мужчин, пожиравших глазами какую‑то дверь.

– Что здесь происходит? – спросила графиня, двигаясь за Элпью раком, чтобы разглядеть происходящее внутри.

– Это Райский дом порки миссис Бирч. Они собираются с духом: войти – не войти…

– Порки? – Графиня остановилась. – Надо как‑нибудь посетить его для нашей странички. Может, лучше послать туда Годфри, чтобы он присмотрел нам клиентуру…

Подбежав к графине, Элпью рывком привела ее в движение.

– Миледи, мы уже на три минуты опаздываем на свидание. Я слышала бой часов, когда мы высаживались из экипажа.

Ее светлость подобрала юбки и, спотыкаясь, стала продираться сквозь пьяные компании на площади.

Толпа буйной молодежи плясала вокруг центральной колонны, подбрасывая парики и безуспешно пытаясь увенчать ими шар наверху.

– Троекратное «ура» в честь Титира! – прокричали они.

В толпе шныряли, предлагая свои услуги, факельщики.

Проститутки всех видов и мастей прохаживались по площади, некоторые сидели на коновязях, другие стояли, прислонясь к огромным колоннам церкви Святого Павла.

– Фу! – наморщила нос графиня и, пробравшись мимо размалеванных девиц, рядами сидевших на ступенях церкви, спросила: – Чем это пахнет? Циветтой?

– Нет. Духами. – Элпью уже трясла ручку двери, которая проворачивалась в ее ладони.

– Это ложная дверь, дорогуша, – объяснила высокая проститутка в зеленом. Лицо ее густо покрывали весьма зловещие пятна, будто она была больна чумой в последней стадии. – За ней как раз алтарь.

– Так как же туда войти? – Элпью в нетерпении потерла пальцы.

– А никак, – отрезала проститутка. – На ночь церковь закрывается. Слишком уж удобно для нашего дела. А священнику это не нравится.

Топнув ногой, Элпью воскликнула:

– Тогда скажите, куда пойдет человек, если у него свидание у Святого Павла?

– Эй ты! Кошка драная! – Из пляшущих теней появилась еще одна проститутка. – Ты на нашей территории. Проваливай отсюда вместе со своей чумной дыркой. Ты нам все дело портишь.

Графиня выпрямилась во все свои пять футов два дюйма.

– Прошу прощения! Я леди Анастасия Эшби де ла Зуш.

– Мне плевать, что ты там подцепила, дорогуша, – проворчала девица. – Катись отсюда. И прихвати с собой эту драную кошку.

– Это моя камеристка, Элпью. Мы договорились встретиться здесь с другом моего покойного мужа…

Элпью уже засучивала рукава, готовая как следует врезать оскорбившей ее женщине. Графиня оттащила ее.

– Пойдем, Элпью, мы можем поспрашивать где‑нибудь в другом месте…

Они вышли из‑под портика и стали вглядываться сквозь ограду.

– Ваша светлость, – чуть не задохнулась Элпью. – Вон он! Смотрите. На церковном кладбище.

В нескольких ярдах от них, сбоку от церкви сидел на могиле, подпирая голову руками, Бо Уилсон. Один.

Пригнувшись, графиня и Элпью пробрались вдоль ограды к воротам, ведущим на кладбище с площади.

– Заперто. – Графиня покачала головой. – Что же нам делать? Смотреть отсюда? Как он туда попал?

– С другой стороны тоже есть ворота. На Бедфорд‑стрит. Их не видно из‑за церкви.

Сыщицы припали к воротам, прижавшись лицом к ледяным прутьям решетки и вглядываясь в темноту.

– Обдуй меня, ветерок, – с одышкой прошептала графиня.