– Миледи? – прошептала она. – Вы целы?

– Нет, – последовал ответ. – Я упала и подвернула лодыжку. Позови на помощь.

Элпью метнулась к решетке, отделявшей кладбище от Ковент‑Гардена, где она совсем недавно стояла, и просунула лицо между прутьев.

– Эй, помогите! – крикнула она. – Приведите стражу! Моя госпожа пострадала.

Понадеявшись, что хотя бы один из гуляк на площади достаточно трезв, чтобы услышать ее, Элпью полезла через могилы, держа курс на причитания графини.

– Я вся промокла, – сокрушалась графиня, – попала во что‑то руками, когда упала. – Ее светлость, словно черепаха, лежала на спине. – Похоже, я споткнулась о тюк тряпья, оставленный здесь каким‑то дураком. – Уцепившись за соседний камень, она пыталась подняться с прихваченной морозом травы.

Элпью поддерживала ее сзади, помогая подняться, а затем сесть на ближайшую плиту.

– Вы видели эту женщину? – спросила она.

– Она ушла, прежде чем я добралась сюда, – задыхаясь, проговорила графиня. – Неверный муж Бо, я думаю, тоже. Хотя я слышала, как убегал мужчина. Шаги такие тяжелые. – Нагнувшись, она потерла лодыжку – Я больше никогда не смогу ступать на эту ногу. Будь проклята эта тьма! Ни зги не видно.

В отдалении, у входа с Бедфорд‑стрит, замаячил факел, освещая две шляпы.

– Помощь идет, миледи.

Элпью оглянулась на дорожку позади себя.

– Мадам, посмотрите, что это? Неподалеку от них над травой разливалось неестественное сияние. Графиня посмотрела в ту сторону.

– Светлячки, – сказала она.

– В такой холод? – Элпью сходила за лежавшим в нескольких шагах предметом. – Это кусок ткани, мадам, но заколдованный, – осторожно произведя осмотр, сделала вывод Элпью. – Светится, словно в него вселился дьявол…

Сзади по кладбищенской дорожке к Элпью подошли два представителя власти, высоко держа свой факел.

– Где леди? – спросил мужской голос. – Я бидл Ковент‑Гардена, а это мой констебль. Мы поможем ей сесть в экипаж.

Бидл в длинном плаще шагнул на траву, освещая себе дорогу факелом.

– Прошу прощения, сэр. Я оступилась и вот… – Жестом она указала на больную ногу.

– Как ваше имя? – спросил бидл тем покровительственным тоном, которым должностные лица любят разговаривать с пожилыми женщинами, и протянул руку; графиня протянула свою:

– Леди Анастасия Эшби де ла Зуш, баронесса Пендж, графиня Клэпхэмская…

Первой увидела – и ахнула – Элпью. Затем тот же путь проделали все остальные взоры. Сначала они устремились на протянутую руку графини в белой перчатке, перепачканной чем‑то красным, потом – на ее запястье, где с кружевных манжет капала кровь, далее – следуя за каплями, – на лужицу крови на земле, в которой, у ног графини, лежал нож. А рядом с ножом все увидели лицо, лицо Бо Уилсона. На этом белом лице чернела на глазах повязка. Само тело распростерлось на заросшей лишайником могильной плите. Жизнь его покинула: несчастному щеголю от уха до уха перерезали горло.

Бидл с констеблем обменялись взглядами, затем оба выступили вперед, констебль принялся вытаскивать из кармана веревку.

– Мадам Аспидистра Зела Душ, или как вас там, именем короля Вильгельма я арестовываю вас по обвинению в самом тяжком преступлении, которое карается смертью, – убийстве.

Глава четвертая

Разделение

Происходит, когда смешиваемые вещества разъединяют насильственно.