– А ты ко мне, – напомнил он.

– И ты попросил меня лечь рядом с тобой.

– Но ты отказалась.

– Да, но это произошло следующим летом. Гарри, мне не было тогда и пятнадцати лет. Это было ужасно!

– Ну, это было не так уж и плохо, насколько я помню, – усмехнулся Гарри. – А ты помнишь тот, первый раз?

– Конечно, помню!

– Какой ужас! – печально усмехнулся он. – Это было похоже на попытку открыть замок кусочком мокрой промокашки.

Она не улыбнулась в ответ.

– Тем не менее ты очень быстро справился с задачей. Я всегда удивлялась, где ты мог этому научиться. Я думала, что, наверное, кто‑то другой показал тебе, что и как следует делать.

Улыбка мгновенно сползла с лица Гарри.

– Что ты хочешь этим сказать? – резко спросил он.

– Ну, я, конечно, имела в виду другую девушку. – Ее поразила резкая перемена его настроения. – А ты о чем подумал?

– Другая девушка? – Он еще некоторое время продолжал хмуриться, затем на лице его появилась слабая улыбка. Он улыбался все шире и наконец весело и безудержно захохотал. – Другая девушка! Это в том возрасте?

Бренда с облегчением тоже засмеялась.

– Ну и потешный же ты, – сквозь смех произнесла она.

– Ты знаешь, – ответил он, – такое впечатление, мне всю жизнь все вокруг говорят одно и то же – что я смешной. Уверяю тебя, это вовсе не так. Бог мой, иногда мне так хочется быть веселым, научиться смеяться.” Но у меня на это нет времени, никогда не было времени. У тебя не возникало ощущения, что если ты сейчас не рассмеешься, то просто завоешь? Уверяю тебя, именно такое чувство испытываю я.

Она покачала головой.

– Иногда мне кажется, что я никогда не смогу понять тебя. А иногда я думаю, что ты сам этого не хочешь. – Она вздохнула. – Было бы хорошо, если бы ты хотел этого так же, как хочу я.

Он встал, затем поставил ее на ноги и поцеловал в лоб. Так он поступал, когда хотел переменить тему разговора.

– Пойдем. Пройдем пешком по берегу до Хартлпула, а там ты сядешь в автобус до Хардена.

– Пешком до Хартлпула? Да мы будем идти целый день!

– Мы выпьем по чашечке кофе на берегу в Кримдоне, – ответил он. – Мы можем искупаться чуть дальше на песчаном пляже. А потом пойдем ко мне, и ты побудешь у меня до вечера, если хочешь и если у тебя нет других планов.

– Ты же знаешь, что нет, прекрасно знаешь, но...

– Но?..

Неожиданно ей стало не по себе, и она почувствовала беспокойство:

– Гарри, что с нами будет дальше?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты любишь меня?

– Думаю, что да.

– Но разве ты еще не знаешь? Я же знаю, что люблю тебя!

Они направились по берегу вдоль дюн, постепенно переходящих в участки мокрого песка в тех местах, где море отступало. В море купались люди, но их было немного. Пляжи были загрязнены отходами угольных шахт, расположенных к северу. Эта проблема за последние четверть века становилась все более актуальной. Черные вагонетки, словно жуки‑амфибии, ездили вдоль кромки воды, и люди складывали в них выброшенные морем куски угля, похожие на самородки черного золота. В нескольких милях к югу было почище, но и там обломки угольной породы и шлака уродовали белоснежные песчаные пляжи. Еще южнее ущерб, нанесенный побережью, был значительно меньше, и, поскольку шахты вокруг практически исчерпали свои запасы, природа вскоре должна была взять свое.