– Гарри, ты должен был сказать мне, что все дело в твоей писательской работе.

– В писательской работе? – брови его поползли вверх.

– Это ведь рассказ, да?

Он покачал головой, но затем, улыбнувшись, закивал:

– Ты правильно догадалась. Рассказ, но рассказ фантастический. Мне очень трудно расставить все по своим местам. Если бы я мог кому‑нибудь рассказать о нем...

– Но ты же можешь рассказать мне.

– Тогда давай обсудим. Может, у меня появятся новые идеи, и я пойму, где и в чем ошибался. Они продолжали идти, держась за руки.

– Конечно, – ответила она и, слегка нахмурившись, добавила:

– Счастливые мысли.

– Что?

– Мертвые в своих могилах. Думаю, что мысли у них счастливые. Ведь они уже на Небесах, понимаешь?

– Люди, которые не были счастливы при жизни, вообще ни о чем не думают, – как бы между прочим заметил он. – Они просто рады, что все уже закончилось, во всяком случае большинство из них.

– А... Ты хочешь сказать, что делишь мертвецов на различные категории и все они думают по‑разному. Он кивнул.

– Да. А почему они должны думать одинаково? Ведь, пока они были живы, мысли их были разными. Одни прожили счастливую жизнь, им не на что было жаловаться. Но есть и другие, которые сгорают от ненависти в могилах, потому что те, кто убил их, живы или безнаказанны.

– Гарри, это все ужасно! Кстати, что это будет за рассказ? Должно быть, речь пойдет о призраках? Облизав губы, Гарри согласился:

– Что‑то в этом роде, да. Это рассказ о человеке, способном разговаривать с покойниками, лежащими в могилах. Он мысленно слышит их и знает, о чем они думают. И сам может беседовать с ними.

– Мне кажется, что это ужасно, просто кошмар какой‑то. Но сама идея интересна. А что, мертвецы действительно говорят с ним? Почему они хотят с ним разговаривать?

– Потому что им одиноко. Понимаешь, таких, как он, больше нет. Насколько ему известно, он единственный, кто на это способен. Им просто больше не с кем поговорить.

– А он не сходит с ума от этого? Я имею в виду голоса у него в голове, жаждущие его внимания? Гарри мрачно улыбнулся.

– Понимаешь, это не совсем так происходит, – сказал он. – Видишь ли, обычно они просто лежат и думают. Тело исчезает – ну, я имею в виду, оно постепенно разлагается, превращаясь в прах. Но мозг, сознание продолжает жить. Не спрашивай как – я и сам не могу это объяснить. Мозг – это центр сознания и подсознания человека, и после его смерти он продолжает работать, но уже на подсознательном уровне. Как если бы человек спал, хотя он и в самом деле в определенном смысле спит.

Только в этом случае он уже никогда не сможет проснуться. Ну вот, а некроскоп беседует с теми, с кем захочет.

– Некроскоп?

– Так я называю этого человека. Того, кто способен заглянуть в мозг мертвеца...

– Понимаю... – нахмурилась Бренда. – Во всяком случае, думаю, что понимаю. Те, кто прожил счастливо, просто лежат и вспоминают все хорошее, что было в их жизни, и мысли у них счастливые. А с теми, кто был несчастен, все происходит по‑другому.

– Что‑то в этом роде. У тех, кто озлоблен, и мысли злые, убийцы думают об убийствах, и так далее: у каждого свой собственный ад, если можно так выразиться.