– Это моя мама сейчас приезжала. Видела?

– Видела. Ты на нее похож.

Он решительно затряс головой.

– Нет. Я на отца похож.

– Она красивая.

– Правда? – Он задумался немного. – Все говорят – красивая.

– А ты что, сам не видишь?

– Не знаю.

По дорожке от дома к нам торопливо шла, почти бежала какая то женщина. Она подошла ближе, и я узнала тетку Роберта. Не глядя на меня, она бросилась к нему:

– Ушла?

– Только что проводил, – ответил Роберт.

– Когда опять приедет?

– Не знаю. – Роберт пожал плечами. – Об этом мы не говорили.

– Ты не поедешь! – сказала тетка, голос ее сорвался, и она заговорила шепотом: – Ты не поедешь, я тебя никуда не пущу.

– Я никуда не поеду, – сказал Роберт.

Она кивнула. Потом быстро, не оборачиваясь, пошла к дому.

Роберт сел рядом со мной на скамейку.

– Вот ведь какое дело, – сказал он.

Мне подумалось, что он стыдится меня, стыдится того, что передо мной внезапно приоткрылась завеса, скрывавшая его жизнь.

– Мне пора, – сказала я.

– Подожди.

– Ты не бойся, – сказала я. – Даю тебе честное пионерское, самое честное, я ничего никому не скажу!

– Я у тети Ани уже семь лет живу.

– Она хорошая?

– Очень. У нее жизнь знаешь какая? Если про нее написать, никто не поверит, подумают, что это все кто то придумал… Подожди, – сказал он. – Я тебе сейчас что то покажу.

И стремглав бросился к дому.

Он быстро вернулся, держа в руках небольшой альбом.

– Смотри, это тетя Аня, когда была молодая.

Я увидела тонкое, с круглым подбородком и слегка вздернутым носом молодое лицо. Большие глаза, нежные, чуть улыбающиеся губы. Тугие косы венцом уложены на голове.

Никогда не могла бы я подумать, что худенькая, невзрачная женщина, которую я только что видела, была такой красивой.

– А вот мой отец. – Роберт показал мне другой портрет.

Портрет был, видимо, старый, стертый на сгибах. Отец его стоял в группе мужчин. Он был высокий, пожалуй, выше всех; черты лица было трудно разглядеть, хорошо были видны только глаза, узкие, слегка приподнятые к вискам.

– Он тогда учился на рабфаке, – сказал Роберт. – Вместе с тетей Аней.

– Она что, его сестра? – спросила я.

– Нет, – ответил Роберт, – она сестра мамы. Мама старше тети Ани на два года. Ведь мой отец сперва на ней жениться хотел, а когда познакомился с ее сестрой, с моей мамой, тогда все не так стало…

Роберт помолчал. Лицо его было задумчивым.

– Я у тети Ани живу, – снова начал Роберт. – Я у нее всегда жить буду.

– А мама одна живет? – спросила я.

– С отчимом, – сказал он. – Отчим у меня неплохой, но только я все равно останусь у тети Ани. Они хотят, чтобы я к ним переехал, а я не хочу…

Он приподнял голову, повторил с каким то непонятным мне упрямством и силой:

– А я не хочу и никуда не поеду!

4

Самым строгим учителем в школе по праву считался наш классный, математик Георгий Ефимович Мерзоев.

Должно быть, все поколения школьников, которых он учил, называли его за глаза одинаково – «ГЕМ».

Сухощавый, сутулый, с пронзительными, водянисто голубого цвета глазами и рыжеватой щеточкой усов, он был беспощаден. Получить у него «хорошо» было невероятно трудно, а «отлично» – просто невозможно.

Он был придирчив, суров и, как мне казалось, считал всех нас неисправимыми лентяями.