— Хм-м-м, — впереди стоял магистр, равный мне по рангу, в мантии с оранжевым отливом. И, судя по узору, он тоже владел магией огня.

Короткий ёжик светлых волос, голубоватые глаза, бледная кожа. Типичный северянин, он даже чем-то меня напоминал, только в миниатюре.

— А это, Малуш… — Креона уже обратилась ко мне, — … советник кнеза Глеба Каменного, магистр Герман Искусный.

Я чуть склонил голову. Достаточно глубоко, чтобы выдать уважение, и не слишком подобострастно.

К счастью, среди магов бардов не наблюдалось, и некому было уличить нас во вранье. Но, на самом деле, мало кто из знати любил держать рядом бардов — в высших кругах слишком много лжи, и бардов туда и на пушечный выстрел не подпустят.

Быть может, поэтому у Виола и не заладилось ни с его отцом, ни с его братьями?

— Почему же вы, госпожа Креона, к нам в Камнелом последовали без телохранителя? — спросил Герман, с интересом меня разглядывая. Он не притронулся ни к одному из своих перстней, видимо, поверив на слово.

— Эрик сказал, что в городе под защитой дружины кнеза и так безопасно.

Маги без особых церемоний рассмеялись, и атмосфера заметно разрядилась.

— Ох уж эти деревенщины, — весело шепнул Герман Искусный, — Скажу честно, в шахте с кикиморами безопаснее, чем в Камнеломе. Уж слишком много денег там крутится…

Он даже поднял палец, словно изрёк мудрость.

— Жуки, — вдруг выдал я.

— Что? — спросила и Креона, и другие маги. Они стали переглядываться.

Я кивнул назад, в сторону другого конца деревни, где мы с бардом зачистили ещё шахту утром, и повторил:

— Жуки. Там.

Зачем я изображал из себя туповатого бросса, сложно было сказать. Но по своему опыту я знал, что там, где приходится играть другую роль, следует задавать себе планку пониже — и её всегда будет легче держать.

— Малуш имеет в виду, что в шахте старого Ивана тоже были твари, — сказал подоспевший камнетёс Эрик, которому жена наверняка уже рассказала новости, — С утра он уже наведался туда, и там оказалось несколько больше, чем мы раньше думали…

— Жуки⁈ — Герман переглянулся с остальными, потом повернулся ко мне, — Могильщики?

Спросил он даже с некоторой надеждой. В ответ я лишь пожал плечами, опять набычившись и нахмурив брови. Мол, надо, идите сами и смотрите.

Кстати, о барде… Виола во дворе я не наблюдал, и Кутень не нашёл его внутри дома.

Может, дело в молчаливой и немного грустной женщине-маге, стоявшей за спинами остальных — в нашей беседе она почти не участвовала, лишь иногда выдавливая улыбку. Но я начал подозревать, что это, скорее всего, была та самая Петра, о которой мне рассказывал Виол. И если это так, то понятно, почему бард ретировался со двора от греха подальше.

Я как раз обернулся, раздумывая, а куда ещё и Лука с Бам-Бамом запропастились, как маги удивлённо выдохнули:

— Пятый ранг⁈

Ах, ну да, у меня же татуировка. Что-то я и забыл, теперь даже глупо весь этот мой маскарад выглядит.

Креона, к счастью, среагировала быстро. Она с гордостью улыбнулась и кивнула:

— У Малуша огненный талант, вы же знаете о горячей бросской крови?

Герман растерянно кивнул. Сам он, с его огненной вышивкой, был мне равен если не по статусу, то по силе точно… Даже мне стало интересно, а что забыл такой могучий чародей в такой глуши, как Камнелом. Наверняка царь Могута его не просто так сюда направил, к кнезу в помощь.

— Законы Троецарии требуют, чтобы магический талант отмечался, — продолжала Креона, — Мы использовали артефактный камень, чтобы замерить силу стихии.