Здесь был и белоснежный мрамор, без единого изъяна и пятнышка, и мрамор всевозможных цветов, с благородными прожилками и узорами в глубине. Встречались и льдины горного хрусталя, и даже зловещий чёрный обсидиан, от которого я ощущал знакомые эманации.

Был, конечно, и уголь. Чёрные, чумазые телеги с такими же чёрными и чумазыми возницами сложно было не заметить — их обходили и объезжали даже на большем расстоянии, чем наш обоз. А с нами, так-то, был сам главный советник кнеза.

Я старался подмечать, куда направлялись эти чумазые телеги, справедливо полагая, что там должны быть кузницы. Идея создать хитиновый доспех, достойный королей, меня так и не отпускала. Но, к сожалению, на тех улицах, по которым нас вели, я так кузнечных молотов и не услышал.

В общем, камней вокруг было много. И обычные, и с магическими свойствами — некоторые лавки и мастерские предлагали услуги по наложению любых чар на камень, только купи.

Ну, а я крутил головой, как будто и не был до этого в Солебреге и Моредаре, и как будто в прошлой жизни не был Тёмным Жрецом, захватившим десятки городов. Хотя даже в том же Солебреге я столько соли не встречал, сколько камня здесь.

Просто жизнь в Камнеломе довольно резко накатила на меня своей суетой. Север по темпу жизни отличался от юга довольно резко… Там на юге что? Даже зимой проснулся с утра, вышел во двор, сорвал с дерева плод и съел. А здесь люди очень спешили закончить все дела, чувствуя дыхание наступающей зимы.

Конечно, я сразу почувствовал на себе взгляды, едва вошёл в Камнелом. И просто любопытные, и недружелюбные, и влюблённые, и корыстные… Наш обоз с охлаждёнными останками магических тварей довольно резко выделялся среди телег, наполненных камнем, поэтому на нас таращились все, кому не лень.

Некоторые взгляды по ощущениям резко выделялись, особенно когда я почувствовал какое-то странное жжение в крови.

Нет, не тёмное воздействие, а что-то другое… Я обернулся и встретился взглядом с другим броссом, чья голова торчала над низкорослой толпой. Чуть улыбнувшись и повинуясь наитию, я уважительно кивнул ему, и он, ответив мне тем же, сразу потерял интерес. Бросс тоже сопровождал какую-то телегу камнеломского купца.

Вскоре мы пересекли довольно обширный квартал с рынком, где я уже приметил нужные мне лавки. Кстати, в одной из них за прилавком тоже стоял бросс, который сразу же мне кивнул… А вот сюда мне точно надо будет зайти, наверняка с размерами доспеха проблем не будет.

Ух, смердящий свет! Я и не заметил, как разволновался от предвкушения, что скоро смогу поговорить с соплеменником. Там-то и станет понятно, как у меня с ними обстоят отношения — быть может, мой конфликт с теми броссами, кто продал меня работорговцам, был просто недоразумением? И по законам гор я вполне могу снести тем недоразумениям голову, и с меня никто ничего не спросит? Было бы замечательно…

* * *

Вскоре под нашими ногами и под колёсами телег оказалась более гладкая и лучше уложенная брусчатка. Драгоценный Квартал, куда мы въезжали, сразу отличался более богатым убранством и более спокойной жизнью. Лучше и красочнее одетые местные жители, не привыкшие считать каждую монету, никуда не торопились и ходили степенно, словно прогуливались.

Здесь тоже были лавки, но предлагали они уже драгоценные камни и украшения из благородных металлов. Из ювелирных мастерских то и дело выходили носильщики с резными шкатулками, которых сопровождало сразу несколько суровых воинов.

Мы выехали на большую красочную площадь, окружённую величественными зданиями, над которыми горделиво возвышалась крепость кнеза Глеба Каменного. А позади, если обернуться, можно было рассмотреть лежащий внизу город, который мы пересекли.

Видимо, местные архитекторы обладали хорошим вкусом — вид для любого путника здесь действительно открывался красивый.