— Мы здесь всего ничего, а нас уже чуть не съели, — задумчиво сказала цыганка. — Жаба огромная вылезла, змея на тебя вползла, а потом собаки. А что дальше будет?

— Возвращаться вам нужно. Томас — то, наверное, уже домой вернулся, — предположил я. Вздохнул: — Главное, чтобы лишнего не наболтал. Расскажет, в кого он из арбалета стрелял, а мне потом отдувайся.

— Томас не дурак, — улыбнулся Зарко. — Без твоего разрешения болтать не будет. И не уйдет, пока ты не вернешься. И мы, баро, без тебя возвращаться не станем. Вместе пришли, вместе ушли. Закон такой.

— Закон? — слегка вскинулся я. Не хотелось напоминать, что совсем недавно старый конокрад сам сбежал от меня, не посмотрев ни на какие законы.

— Ну, ладно, пусть не закон, — сказал Зарко, отведя глаза. — Ты сам знаешь, что нам без тебя не вернуться. Я старик, да девка со мной. Ты нас привел, ты нас и вывести должен!

Уел меня старый конокрад! Как можно отпустить старика и девушку без защиты? А самое — то главное, что умница Зарко дает мне сейчас возможность сбежать из этого клятого леса, сохранив лицо. Но напрямую он возвращаться не попросил, зараза такая!

Я слегка призадумался — а так ли уж страшен Шварцвальд? Никто толком о нем ничего не знал, а только слухи и сплетни, похожие на сказки. Еще когда мы ехали из Урштадта, рисовал в собственном воображении ходячих мертвецов, волков — оборотней и огнедышащего дракона. В воображении я бодро рассекал мертвецов на мелкие части, сдирал шкуры с вервольфов и поражал дракона в глаз. В реальности же, вместо мертвецов был обоз с призраками, вместо вервольфов — одичавшие псы, а вместо дракона — жаба — переросток и ползучая гостья из жарких стран. Я полагал, что все будет гораздо хуже. Не знаю, как именно, но хуже. Но, опять — таки, если уж совсем честно — то мне и этого хватило!

— Может, еще один день по лесу пройдем, а ничего не отыщем, пойдем обратно? — нашла Папуша спасительное решение.

— Согласен, — сказал я, надеясь, что прозвучало не чересчур торопливо. Один день ничего не решит, но у меня хотя бы совесть спокойная будет. Как говорили когда — то— я сделал все, что мог, а тот, кто придет позже, пусть сделает лучше!

Утром мы вышли в путь. На сей раз первым был Зарко на своей кобылке, а потом уже остальные. Его Сиятельство Шоршик куда — то пропал, но мы его искать не стали — догонит.

— Баро, а почему у тебя седло такое? — поморщился цыган, ерзая в одолженном у меня седле. — Неудобно же!

— Не нравится, поезжай охлюпкой, — предложил я, возмущенный такой наглостью. Ему одолжение сделали, а он выделывается — Седло положи под дерево, на обратном пути заберем.

— Чего ты сразу собачишься? — обиделся цыган. — Я только спросил — почему седло неудобное? Сидишь, как на табурете…

— Высокое, потому что юбка спускаться должна, — пояснил я, удивленный, что кто — то не знает таких простых вещей.

— А… — наконец — таки дошло до цыгана. Видимо, вспомнил, что кроме панциря есть еще и кольчужная юбка, прикрывающая переднюю часть тела.

— Мне самому поначалу неудобно было, — признался я. — Потом привык.

— И как это рыцари в доспехах воюют? — поинтересовался Зарко. — Руки и ноги в железе, не повернуться.

Хмыкнул и, не дожидаясь ответа, поскакал вперед.

Я залюбовался скачкой.