Психоаналитическое прояснение самих военных неврозов с поразительной ясностью выявило правильность фрейдистского взгляда на истерию, согласно которому все физические симптомы представляют собой отражения психического. Тело — это инструмент души, на котором она позволяет своему бессознательному проявиться в пластическом и мимическом выражении. Функции бессознательного также играют решающую роль в возникновении и развитии военных неврозов. Столь часто наблюдаемое забывание даже самых недавних переживаний прошлого, сопровождающееся враждебной «я» эмоциональной окраской, даже чисто внешне обнаруживает поглощение и вытеснение негативно окрашенных представлений и аффектов. Понятно, что под многолетним гнетом дисциплины, ограничивающей личность человека и тем самым затрудняющей всякую индивидуальную реакцию на происходящее, связанная с вытеснением диспозиция в высшей степени облегчена. До какой степени ее увеличивает принудительное половое воздержание, не представляется возможным выяснить.

Бессознательный смысл симптомов военного невроза предположительно носит по большей части несексуальный характер, но в них фиксируются все порожденные войной аффекты испуга, страха, ярости и т. д., которые связаны с представлениями, соответствующими фактическому переживанию войны. Взгляд Штекеля, который хочет вывести из данного моего утверждения категорическое отрицание сексуальной обусловленности неврозов в принципе, ошибочен, ибо пока на основании данных аналитических исследований выяснена только симптоматология военных неврозов. Факт готовности к неврозу тем самым уже давно не исчерпывается. То, что при одинаковых переживаниях один солдат остается здоровым, а другой заболевает неврозом, по моему опыту, вполне может быть связано с психосексуальной констелляцией заболевшего, ведь системное исследование сновидений солдата даже после устранения симптомов военного невроза достаточно часто выявляло связь с инфантильной сексуальностью. Даже при этой абортивной форме анализа многие солдаты, сломленные всего лишь давлением дисциплины, обнаруживают в качестве подсознательного условия своей потребности в протесте позицию неповиновения отцу в результате инфантильной фиксации на матери. В стремительном и глубоком рывке, который дает гипноз именно в комбинированной форме воздействия, в качестве латентного ядра военных неврозов несколько раз выявлялась даже сексуальная травма детства. С другой стороны, образующие симптомы аффекты и представления о войне имеют определенное внутреннее отношение к сексуальности, поскольку связаны с самыми примитивными инстинктами человека, основанными на инстинкте самосохранения. Если в конечном счете сексуальный аффект возникает из направленного на сохранение вида инстинкта, то аффекты порожденных войной страха, испуга, ярости и так далее связаны с элементарным стремлением сохранения индивидуума, причем, как думают поверхностные наблюдатели, не только с целью обеспечения физического, но прежде всего психического существования.

Военные неврозы — это, по существу, работающие предохранители, призванные защитить солдата от психоза. Наблюдая в течение полутора лет своим заточенным на психоанализе взглядом такое большое количество больных, приходишь к выводу, что относительно небольшое число военных психозов можно объяснить только сравнительно большим числом военных неврозов.

Необходимо самому пройти переживания войны или их рекапитуляцию во время аналитико-катартического гипноза для понимания того, какому натиску подвергается душевная жизнь человека, который после нескольких ранений вынужден вернуться на фронт, оторван от важных событий своей семьи на неопределенный срок, видит неминуемую смерть от громадного танка или надвигающейся вражеской газовой волны, контужен и ранен прямыми попаданиями снарядов, часто часами и днями лежит под окровавленными, растерзанными трупами друзей; и не в последнюю очередь жизнь того, чье ощущение самости сильно пострадало от несправедливого, жестокого, закомплексованного начальства, но который все же должен вести себя тихо, молчаливо подавляя самого себя осознанием того, что как индивидуум он ничего не значит и является лишь несущественной частью массы.