Старик, закрыв святую книгу,

 Застежки медные сомкнул.

 Старуха ставит бедный ужин

 На стол и всю семью зовет.

 Никто нейдет, забыв о пище.

 Текут в безмолвии часы.

 Уснуло все под сенью ночи.

 Еврейской хижины одной

 Не посетил отрадный сон.

 На колокольне городской

 Бьет полночь. — Вдруг рукой тяжелой

 Стучатся к ним. Семья вздрогнула,

 Младой еврей встает и дверь

 С недоуменьем отворяет —

 И входит незнакомый странник.

 В его руке дорожный посох.

 1826

 Примечания

 Планов этой поэмы не сохранилось. О замысле ее мы узнаем из очень неполной и несовершенной записи рассказа Пушкина в дневнике приятеля Мицкевича Ф. Малевского, присутствовавшего при рассказе (подлинник по-польски): «19 февраля 1827… Пушкин. О своем „Juif errant“.[6] В хижине еврея умирает дитя. Среди плача человек говорит матери: „Не плачь. Не смерть, жизнь ужасна. Я — скитающийся жид. Я видел Иисуса, несущего крест, и издевался”. При нем умирает стодвадцатилетний старец. Это на него произвело большее впечатление, чем падение Римской империи» («Литературное наследство» 1952, т. 58, стр. 266).

 В поэме Пушкин единственный раз в своей поэзии применил нерифмованный четырехстопный ямб.

 Кирджали

 В степях зеленых Буджака,

 Где Прут, заветная река,

 Обходит русские владенья,

 При бедном устье ручейка

 Стоит безвестное селенье.

 Семействами болгары тут

 В беспечной дикости живут,

 Храня родительские нравы,

 Питаясь трудом,

 И не заботятся о том,

 Как ратоборствуют державы

 И грозно правят их судьбой.

 1828

 Примечания

 Планов этой поэмы не сохранилось. Под этим заглавием Пушкин позже, в 1834 г., написал прозаическую повесть.

 Казачка и черкес

 План

 Станица — Терек — за водой — невеста — черкес на том берегу — она назначает ему свидание — он хочет увезти ее — тревога — бабы убивают молодого черкеса — берут его в плен — отсылают в крепость — обмен — побег девушки с черкесом.

 Отрывок текста

 Полюби меня, девица

 Нет

 Что же скажет вся станица?

 Я с другим обручена.

 Твой жених теперь далече

 1829

 Примечания

 Связь наброска «Полюби меня, девица» с планом поэмы о любви черкеса и казачки предположительна.

 Езерский

 I

 Над омраченным Петроградом

 Осенний ветер тучи гнал,

 Дышало небо влажным хладом,

 Нева шумела. Бился вал

 О пристань набережной стройной,

 Как челобитчик беспокойный

 Об дверь судейской. Дождь в окно

 Стучал печально. Уж темно

 Все становилось. В это время

 Иван Езерский, мой сосед,

 Вошел в свой тесный кабинет…

 Однако ж род его, и племя,

 И чин, и службу, и года

 Вам знать не худо, господа.

 II

 Начнем ab ovo[7] : мой Езерский

 Происходил от тех вождей,

 Чей дух воинственный и зверский

 Был древле ужасом морей.