Помогая им, ей следовало завершить освобождение Ззераку, которого жрице было особенно стыдно бросать в трудный час, или же, совершив чудо из чудес, отыскать Краса с Кейлеком.

Если, конечно, они еще живы.

Одна беда: совершить хоть что-нибудь из желаемого у жрицы не было времени. Она чувствовала, как сотворенное Синестрой чудовище приближается, а при помощи посоха смогла оценить его небывалую мощь. Вдобавок, часть этой мощи была порождена весьма неожиданной силой… энергиями второго посоха. Сознает ли вор и убийца, что натворил? Об этом оставалось только гадать.

Что до самой дренейки, исчезнуть ей помогли вовсе не силы посоха, но одноразовое заклинание, сотворенное для нее Ронином как раз ради такого, крайнего случая. Все, что требовалось от нее – подумать о необходимости бегства и устремить в нужную сторону взгляд. Заклинание Ронин нарочно сотворил так, чтоб место назначения было известно одной ей, а более никому.

Однако попала дренейка совсем не туда, куда рассчитывала. Если сам волшебник мог перемещать ее откуда угодно куда угодно, то сотворенное им заклинание отчего-то оказалось не таким точным. И вот теперь Ириди стояла посреди какого-то коридора где-то в глубине Грим Батола, понятия не имея, где находится и как ей теперь помочь хоть кому-нибудь из своих.

И тут коридор наполнился шумом, которого даже с большой натяжкой желанным не назовешь. Свирепый рык и шипение скардинов она узнала сразу же, и, если не ошиблась в оценках, к ней их приближалось не меньше дюжины.

Едва жрица успела подумать об этом, как скардины потоком хлынули ей навстречу из бокового хода. Ясное дело, охотились жуткие карлики вовсе не на нее, однако, завидев дренейку, предвкушающе зашипели, завыли, оскалили зубы и бросились в атаку.

Первого из скардинов Ириди, развернув посох, ткнула нижним его концом в горло. Едва этот противник упал, второй вцепился в длинное древко и повис на нем всей тяжестью, вынуждая дренейку опустить оружие.

В тот же миг на нее, увлекаемую вниз, прыгнул еще один скардин. Навстречу этому жрица подняла ногу – так, чтобы тот сам и оглушил себя, с разгону врезавшись лбом в копыто. Затем она описала посохом полукруг, сшибая повисшим на нем скардином его же соратников, а, опрокинув таким образом троих, выпустила дар наару из рук.

Посох исчез, и цеплявшийся за него скардин кубарем покатился по коридору. Однако далеко чешуйчатый карлик укатиться не смог, так как почти сразу же столкнулся с перегородившей ход необъятной черной фигурой.

– Дренейка, – прохрипел драконид. – Живьем взять… остальное неважно…

Уцелевшие скардины двинулись к ней. Ириди вскинула руку, призывая посох…

Бич драконида с потрясающей быстротой хлестнул ее по запястью. Рука Ириди дернулась, и посох, едва появившись, рассеялся, будто туман.

Раск дернул ее к себе, и дренейка упала вперед. В падении она вновь призвала посох, но к тому времени скардины почти добрались до нее.

И тут по коридору эхом разнесся боевой клич. Из-за спины драконида выскочил один-единственный воин, дворф с одной-единственной здоровой рукой… и с одной-единственной ладонью.

Увидев его, Ириди не поверила собственным же глазам.

– Ром?

Командир дворфов взмахнул топором, но драконид в последний миг успел пригнуть голову, и лезвие плашмя угодило Раску в висок. Нанеси этот удар кто другой, драконид и глазом бы не моргнул, однако могучий дворф сумел оглушить куда более рослого, широкоплечего врага.

Но доводить дело до конца Ром не стал, а вместо этого со всех ног помчался к дренейке. Тем временем Ириди, воспользовавшись нежданным появлением дворфа, вскочила, угостила пинком одного из изумленных скардинов, а еще одному подсекла ноги посохом.