Потолок за спинами бегущих просел, рухнул, завалив проход снизу доверху.

– А ты соображаешь, что весь этот клятый камень на нас с тобой обвалиться мог? – проворчал Ром, забывшись и снова сбившись на прежний, привычный говор.

– Я почувствовала в нем слабину и решила, что удар подействует именно так, как в итоге и вышло, – объяснила жрица. – Я следовала тем же принципам, к каким прибегал мой наставник, объясняя неофитам вроде меня, как защищаться от физического нападения.

– Ну, а любой дворф, проживший в подземельях почти всю жизнь, подтвердит: удар в эту самую «слабину» мог с тем же успехом похоронить заживо нас, а не завалить путь перед драконидом.

Полагая, что Ром действительно разбирается в этом лучше, возражать Ириди не стала. До сих пор судьба благоволила ей… правда, надолго ли это, дренейка сказать не могла.

Достигнув развилки, они задержались, чтоб выбрать путь. Куда лучше свернуть, ни Ириди, ни Ром не знали.

Дворф оглянулся назад.

– Скардины до сих пор разгребают завал… если только не знают обходного пути, – сказал он, вновь устремив взгляд на дренейку. – Я-то, положим, заблудился, но как ты, миледи, там оказалась?

Ириди быстро рассказала, что произошло с нею, закончив на заклинании Ронина, позволившем ей исчезнуть из-под носа разгневанной Синестры.

– Так, значит, волшебник тоже здесь? Оно бы и хорошо, да только рассказ твой заставляет задуматься: есть ли хоть у кого-нибудь на свете шанс одолеть эту стерву и ее распроклятую тварь?

– По-моему, тут нам поможет Ззераку… причем охотно.

– Ззераку… так зовут зверя, которого они держат связанным? – вытаращился на нее Ром. – И ты вправду думаешь, будто освободить его – идея хорошая?

– Да. И Ронин тоже уверен, что нам нужно освободить его. Потому и хотел, чтобы у меня была возможность сбежать без него. Ззераку – ключ ко всему.

Командир дворфов почесал в бороде.

– Спустить с привязи еще один ужас в надежде, что он одолеет другой! Наверное, я умом повредился, ежели верю, будто вы понимаете, что творите…

Умолкнув, он окинул оценивающим взглядом оба туннеля.

– Выбирай любой.

Наморщив лоб, дренейка помедлила, поколебалась и указала на правый.

– Мне, видишь ли, который час не везет, – пояснил Ром, – и, раз уж я выбрал бы левый, наверное, лучше пойти твоим.

– Вот так вот просто? Наугад?

Ром хмыкнул.

– Ты же жрица какого-то ордена! Бьюсь об заклад, в вашем учении об удаче и озарениях что-нибудь да говорится.

Дренейка кивнула, подтверждая его правоту.

– Каждый – сам творец удач своих и неудач… а всякое «озарение» есть лишь небрежность в умозаключениях.

– Ну да, ну да, именно так любой жрец и скажет!

С этими словами Ром свернул в выбранный ей коридор.

Оглянувшись назад, дренейка двинулась следом.

Его рев вновь сотряс весь Грим Батол. Начисто позабыв о врагах госпожи, скардины в огромном подземелье устремились к ближайшим норам. Драконоры и драконид остались на месте, но даже этим черным великанам явно хотелось бы оказаться где-нибудь подальше отсюда.

Рептилии, которых «матушка» назвала ящерами, съежились, сжались: прежде страх был им неведом, и тем сильнее, неодолимее оказался сейчас. Даже дальние родичи скардинов, дворфы, вжались спинами в стены, будто надеясь, что их не заметят.

Даргонакс рассмеялся. Вселять в окружающих ужас пришлось ему по нраву.

Не дрогнули всего только трое.