Бежавшая к нему дренейка, Ириди, оглянулась назад, словно бы ожидая увидеть кого-то, бегущего следом. Однако за ее спиной Ронин увидел только груду камней – обломков обвалившегося потолка.

– Ром, – пробормотал он, устремляясь вперед.

В последний раз он видел дворфа в момент появления драконида.

– Он за мной бежать должен был! – выпалила дренейка, едва они встретились. – Он…

– Поступил как настоящий воин, – откликнулся Ронин. – Сделал, что до́лжно. Теперь ему уже ничем не помочь…

Ириди разом переменилась в лице, сделавшись крайне серьезной.

– Я знала его совсем недолго, но впредь, как смогу, буду чтить его самопожертвование и следовать его примеру.

Волшебник собрался было ответить, но тут жрицу пришлось схватить и оттащить в сторону, пока еще часть потолка не рухнула прямо на них.

Уберечь обоих от этой опасности ему удалось, однако гора задрожала, затряслась, словно взбесившись. Подземные толчки, которые Ронин почувствовал совсем недавно, усилились в тысячу раз.

По полу подземелья зазмеились трещины, из трещин с шипением вырвались раскаленные газы. В подземелье воцарился удушливый жар.

Ронин бросил взгляд в сторону ближайшего выхода, но до него оказалось слишком уж далеко. В голове шевельнулась мысль о Верисе, однако он знал, как сейчас надлежит поступить, и подхватил дренейку на руки.

– Держись крепче и молись, чтоб мне хватило воли и сил повторить это еще раз!

– Но Ззераку нужна моя помощь! Он понимает, что в одиночку с Даргонаксом не справится! Он жертвует собой ради нас! Ради меня! Я чувствую! Я должна помочь ему! Я не позволю, чтоб его жертва пропала даром…

– Не время спорить! Держись!

Последние из дворфов и ящеров уже ушли. Не то, чтобы Ронин мог бы хоть чем-то помочь задержавшимся, но…

Закрыв глаза, волшебник сосредоточился.

Ударивший в уши грохот взрыва тут же сделался приглушенным, точно отзвук, донесшийся откуда-то издалека.

Вокруг было темно, однако Ронин, даже не видя ничего вокруг, понял: они снаружи. Вдобавок, поблизости слышались голоса дворфов – Грим Батол они покидали, ничуть не таясь. Их возгласы перемежались шипением, свидетельствовавшим о том, что нескольким ящерам тоже удалось выйти из кровавой бойни живыми.

Однако земля тряслась даже здесь, снаружи. Сотворивший в последние часы множество чар, Ронин был слишком слаб, чтобы отважиться на новый «прыжок», но все-таки приготовился.

Но нет, разверзлась в конце концов вовсе не земля под ногами, а склон Грим Батола.

Из трещины на волю вырвались Даргонакс и Ззераку.

Вслед им – сквозь них – ударил фонтан лавы. Нет, исполинская струя расплавленного камня ничем им не повредила. Причина явной немощи Ззераку состояла в чем-то совсем другом. В огненном зареве извержения дракон пустоты показался Ронину нездорово прозрачным, и в борьбе очевидно уступал врагу.

– Ззераку сдает, – внезапно заговорила Ириди, подтвердив опасения волшебника. – Его слишком долго держали в неволе и вытянули из него слишком много жизненной сущности, а Даргонакс, по-моему, все еще питается ею…

– И меня это ничуть не удивляет!

Тут мысли Ронина устремились к иным материям, заставив его замереть, глядя на разверзшуюся гору.

– Ириди, – обратился он к дренейке, – здесь, с дворфами, тебе ничто не грозит. Оставайся-ка с ними, ладно?

– А ты отправишься за Верисой, верно?

– И за Красом, если он еще жив, но прежде всего – да, за Верисой…

Жрица кивнула.