И еще – тому, чтобы не позволить Ззераку отдать жизнь за нее.

Не сводя глаз с кристалла, Ириди направила мощь дара наару в огромного зверя… и принялась молиться об успехе задуманного.

Ззераку почувствовал невероятный прилив энергии. Миг – и удивление такому чуду сменилось пониманием. Откуда берется энергия и чего это стоит дренейке, он понял вмиг.

Она вновь отреклась от себя, чтобы спасти его, и это наполнило Ззераку чувствами, прежде ему неведомыми… гордостью не только за то, кем он был, но и за то, каким сумел стать. Драконы пустоты не имели настоящего прошлого, истинного наследия, из коего могли бы что-либо почерпнуть – ведь на свет они появились, как он узнал от других, из искаженных энергиями иного мира яиц того же самого рода черных драконов, что породил и Даргонакса.

Единственная разница заключалась в том, что Ззераку – не в пример Даргонаксу – отвергал такое родство. Не обреченный на зло, он мог сам выбирать себе участь, будь это хоть жизнь, хоть смерть.

Засияв ярче, дракон пустоты снова пустил в ход магию. Под новым, куда более яростным шквалом молний Пожиратель опешил, подался назад.

Ззераку захохотал… и стрелою помчался за ним.

Исполинские звери кружили над пышущей пламенем горой, точно пара огромных стервятников, не поделивших устланного трупами поля битвы. Даргонакс обрушился на дракона пустоты сверху, однако оба – в который уж раз – прошли один сквозь другого, не встретив сопротивления.

Ириди чувствовала, что Ззераку все еще не хватает сил одолеть творение Синестры. Сберегая собственные силы, дренейка опустилась на колено и снова сосредоточилась, выжимая все, что возможно, из посоха… и из себя самой.

– Больше нельзя! – взревел Ззераку, ощутив новый прилив энергии. – С тебя хватит! Беги! Беги, дальше я его сам!

Но Даргонакс, приглядевшись к жрице с небес, заревел в ответ:

– За зверушку свою можешь не опасаться! Скоро я славно угощусь и ею, и ее силами!

Ириди знала, что большинство драконов – создания невероятного ума, но хитроумие Даргонакса намного опережало его ничтожный возраст. С какой стороны ни взгляни, любое его достоинство превосходило все мыслимые пределы. Синестра сверх всякой меры ускорила его телесное и умственное развитие – так сколь же Даргонакс станет грозен, если позволить ему прожить хоть год?

Все эти опасения придали жрице решимости. Устремив взор внутрь себя, она потянулась мыслью к той крохотной частице, с которой подавляющее большинство смертных не расстанется никогда… но ради Ззераку Ириди уже не могла позволить себе такой роскоши.

Потому она пожертвовала и этими крохами. Переданная через посох, ее сущность прибавила дракону пустоты еще толику сил.

Ззераку вновь налился мощью. Более устрашающий, чем когда-либо, дракон пустоты захлопал крыльями. Порожденный их взмахами и волшебством Ззераку порыв ураганного ветра ударил Даргонакса в грудь. Сумеречный дракон обернулся бесплотным, но от удара Ззераку все-таки не ушел – ведь в поток воздуха были вложены могущественные силы, полученные от посоха… и от Ириди.

На одном из его крыльев вспыхнула, пробуждаясь к жизни, искорка света. На задней правой лапе засияла вторая, третья возникла посреди брюха… и всякий раз сумеречный дракон испускал стон.

Получается!

Ослабла Ириди смертельно, однако сердце ее затрепетало от радости. Еще чуть-чуть, и Ззераку уничтожит Даргонакса!

Но тут из объятой пламенем горы вырвался черный луч. Дренейка ожидала, что луч ударит в дракона пустоты, но нет – свет настиг Даргонакса сзади.

Однако сумеречный дракон не заревел от боли – наоборот, торжествующе взвыл.

– Да-а-а!!! – заорал он всем, кто мог его слышать. – Еще! Еще, еще!.