Думать об этом было невыносимо. Кристабель строго напомнила себе, что пора привыкать к мысли, что ее будущее пройдет без Гэвина и что время от времени ей придется слышать о его новых возлюбленных, в то время как они с папой будут скорее всего отражать жестокие удары, уготованные для них судьбой.

Вздрогнув от этой мысли, как от холода, Кристабель тем не менее вздернула гордо подбородок и положила веер на инкрустированный столик, стоявший у двери. Она уже привыкла использовать его как предлог для того, чтобы оправдать свое появление в любой комнате. Если ее заставали там слуга или кто нибудь из гостей, она говорила: «Я ищу свой веер. Вы не видели его?» – потом делала вид, что нашла свою вещицу, и выходила из комнаты.

После недели поисков в действиях Кристабель установился определенный порядок. Начиная от двери, она дважды обходила всю комнату. В первый раз она проверяла мебель, хотя и сомневалась, что найдет письма в одном из ящиков или шкафчиков. Потом наступала очередь стен. Сантиметр за сантиметром она прощупывала каждую панель или филенку, ища следы свежей краски, или нарушенный узор на обоях, или что нибудь еще, что указывало на скрытый сейф. Конечно, даже если Кристабель и найдет сейф, ей все равно придется обращаться к Гэвину, потому что открыть его сама она не сможет. Но об этом сейчас тоже не хотелось думать.

Кристабель успела выдвинуть очередной ящичек бюро, как вдруг услышала, что за спиной открылась дверь.

– Вы не найдете их здесь, леди Хавершем. Неужели я похож на идиота? – проговорил знакомый голос.

Круто развернувшись, Кристабель оказалась лицом к лицу с лордом Стокли. Она вся похолодела, увидев, как он поворачивает ключ в двери и опускает его себе в карман.

– Не понимаю, о чем вы говорите. – Изо всех сил стараясь казаться спокойной, Кристабель сделала шаг в сторону инкрустированного столика. – Я просто искала свой веер.

Кристабель подалась вперед, но Стокли преградил ей дорогу и положил веер в свой жилетный карман.

– Мы оба знаем, что вы ищете совсем не веер, моя милая, – с холодной усмешкой проговорил Стокли. – Вы с Берном, похоже, считаете меня круглым дураком. Я знаю, что вы ищете, и можете быть уверены, вы никогда не обнаружите письма ни в гостиной, ни в какой другой комнате. Они спрятаны в очень надежном месте, уверяю вас.

«Господи, он все знает!» – обмерла Кристабель.

Неожиданно Стокли взял ее обнаженную руку и, поднеся к губам, нежно поцеловал.

– Но если вы постараетесь, то, вполне возможно, я захочу поделиться с вами плодами своих усилий. Мой план может принести немалую пользу и вам. В конце концов, письма принадлежали вашей семье.

Когда Стокли взял ее указательный палец в рот и слегка пососал его, Кристабель с трудом удержалась, чтобы не проткнуть ему нёбо. Однако, решила она, открывать военные действия еще рано: надо постараться что нибудь выведать у Стокли, пока они находятся в «сердечных» отношениях.

Преодолев отвращение, Кристабель кокетливо спросила:

– Вы хотите сказать, что я тоже могу что нибудь получить за письма?

Стокли поднял голову, но не выпустил руку Кристабель.

– Я знал, что вас это заинтересует. Особенно после того, как Берн бросил вас. Ваш милый Филипп почти ничего вам не оставил, верно? А принц, конечно, настоятельно требует вернуть ему письма?

– Что же вы можете мне предложить, сэр? – спросила Кристабель, стараясь казаться заинтересованной.

Стокли приподнял брови и произнес игриво:

– Какая вы, однако, жадная крошка! Уверен, вам понравится мое предложение. Если вы скажете Принни, что готовы подтвердить подлинность писем в случае, если мне придется их опубликовать, я сделаю вас очень богатой.