Кристабель уперлась руками ему в грудь, пытаясь нащупать в жилетном кармане свой веер.

– А я совсем не желаю устанавливать с вами отношения.

– Это скоро пройдет. Как только я докажу вам, что как любовник ничем не хуже Берна.

Стокли впился поцелуем в губы Кристабель. Резким движением она ухватила его за интимную часть тела и сильно сжала.

Стокли испуганно дернулся и вытаращил на нее глаза:

– Какого черта?!

– Отпустите меня, сэр, – скомандовала Кристабель.

– Ты… сучка…

Кристабель усиливала давление до тех пор, пока Стокли не взвизгнул и не отпустил ее. Тогда Кристабель направилась к двери, ведя его за собой, как на поводке.

– У вас плохо со слухом, да? – язвительно осведомилась она. – Если леди говорит «нет», значит, она говорит «нет». В следующий раз не забывайте об этом, хорошо?

Лицо лорда Стокли было темно багровым.

– Д да, – с трудом выдавил он. – Т только… отпустите. У двери Кристабель опустила свободную руку в карман сюртука Стокли, нашла там ключ и открыла дверь, затем извлекла из жилетного кармана свой веер.

– Благодарю вас за интереснейшую беседу, лорд Стокли.

Сжав напоследок ладонь так, что Стокли согнулся пополам и зарычал, Кристабель быстро выскочила в коридор, заперла дверь снаружи и бросилась к выходу из дома. Ей хотелось оказаться от этого места как можно дальше к тому моменту, когда Стокли придет в себя и позовет на помощь слуг.

Выскочив из дома, Кристабель направилась в сад. Надо немедленно найти Гэвина. Он должен знать, что продолжать поиски писем бесполезно, а значит, необходимо договариваться со Стокли. Сделать это может только Гэвин. Любой ценой Кристабель должна убедить его отказаться от мести и помочь ей. Он обязан ее выслушать!

Кристабель показалось, что из закрытой беседки в дальнем углу сада доносятся чьи то голоса. Она направилась туда, но, подойдя ближе и поняв, кому принадлежат голоса, в нерешительности остановилась. Стокли не соврал: Гэвин действительно был там с леди Кингсли.

Не решаясь войти в беседку, Кристабель на цыпочках приблизилась к ней и начала обходить кругом, пока не обнаружила небольшое окошко, прикрытое ставнями. Слегка приоткрыв одну створку, она попыталась заглянуть внутрь. Кристабель не хотела подслушивать, но не могла удержаться от соблазна узнать, о чем разговаривает Гэвин со своей первой любовью.

– Хватит, Анна, – проговорил Берн. – Ты уже десять минут твердишь мне о том, почему послушалась родителей десять лет назад. А я устал повторять, что меня это совершенно не интересует. Я забыл об этом, и ты должна сделать то же самое. И если ты затащила меня сюда только для того, чтобы попросить прощения…

– Прощения? Нет, я жду от тебя совсем не прощения.

Кристабель тянулась на цыпочках, стараясь увидеть говорящих. В конце концов ей это удалось. Гэвин и леди Кингсли стояли к ней в профиль. В очередной раз ее поразила совершенная красота этой женщины. «Как мог Гэвин не влюбиться в нее?» – подумала Кристабель, чувствуя, как при этом у нее сжимается сердце.

– Тогда чего же? – нетерпеливо спросил Гэвин. – Мне пора возвращаться в дом.

– К кому? К этой вульгарной особе, которую ты называешь любовницей? Я слышала, что ты с ней даже больше не спишь.

Гэвин сразу напрягся:

– Кто сказал тебе?

– Лорд Стокли, разумеется. А он знает об этом от слуг.

– Вот как? – Гэвин иронично приподнял бровь. – Вы со Стокли, кажется, довольно… тесно общаетесь теперь, когда твой муж уехал.

– Ты ревнуешь? – спросила леди Кингсли с надеждой в голосе.

– К сожалению, нет, моя милая.