– Это то же самое, как если бы ты купил у меня письма, – нахмурился Стокли и перевел взгляд на грудь Кристабель. – Вот если бы на кону стояла… гм… привязанность леди Хавершем, я мог бы…

– Это исключено, – резко оборвал его Берн. – На нее мы играть не будем. – Видит Бог, с каким удовольствием он вырвет гадкий язык Стокли за то, что тот осмелился предложить такое. Когда все будет кончено.

– Однако, – опять вмешалась Кристабель, – я могу предложить дополнительное вознаграждение. Если мы проиграем, я согласна подтвердить подлинность писем. Ведь именно этого вы от меня и хотели, не так ли?

– Не только этого, – криво усмехнулся барон.

– Получишь только это, – отрезал Берн, а когда Стокли недовольно поморщился, прибавил немного вежливее: – Согласись, что ты получишь почти все, чего добивался.

– Если выиграю. И если вы выполните все, что обещаете.

– Разве я когда нибудь не выполнял свои обязательства?

– Никогда не поздно начать.

– Если хочешь, Кристабель может сейчас же подписать документ, заверяющий подлинность писем. Если мы проиграем, то отдадим его тебе, если выиграем – ты отдашь нам письма.

По лицу Стокли было заметно, что тот напряженно штудирует все предложенные варианты. Похоже, он совсем не так уверен в правильности своих предположений. А что, если Кристабель не сможет удержать Берна и тот все таки расскажет газетчикам о содержании писем, объявив их при этом фальшивкой? В конце концов, раньше Гэвин никогда не проявлял особой лояльности к своим любовницам. С чего бы ему делать это сейчас?

К тому же Стокли действительно необходимо получить от Кристабель документ, подтверждающий подлинность писем. И другой возможности для этого у него нет.

– Ну, решай же, Стокли, – поторопил барона Гэвин. – Это выгодное предложение, и ты сам это понимаешь. – Его голос стал вкрадчивым. – Ты же игрок. У тебя есть выбор: рискнуть в карты или рискнуть тем, что, вернувшись в Лондон, мы объявим письма фальшивкой и тем уничтожим их ценность. Что ты выбираешь?

Стокли перевел взгляд с Берна на Кристабель и обратно.

– Хорошо, – сказал он наконец, – мы сыграем на письма. Гэвин с трудом сдержал торжествующую улыбку. Теперь остается только выиграть.

Кристабель еще боялась поверить в свою удачу. С колотящимся сердцем она смотрела на только что выигранную взятку, которая выводила их с Гэвином в последний круг игры, оставляя за бортом леди Хангейт и ее партнера. Наверное, удача, которая никогда не была добра к Филиппу, решила осыпать своими милостями его вдову в тот момент, когда ей это было особенно нужно.

Леди Хангейт оторвана хмурый взгляд от карт и посмотрела на Гэвина:

– Черт побери, Берн, вам просто неприлично везет.

– Согласен, леди Хангейт. – Гэвин с улыбкой взглянул на Кристабель. – Но на этот раз дело не в умении, а в искусстве.

– Может, вы и правы, сэр. – Леди Хангейт с долей зависти тоже посмотрела на Кристабель и, повернувшись к своему партнеру, добавила: – Пойдемте, дорогой, утопим горе в бренди. Нет смысла воздерживаться, раз главный приз нам все равно не достанется. В очередной раз.

Они встали из за стола, и лорд Стокли обернулся в их сторону. Он в другом конце комнаты беседовал с парой, у которой они только что выиграли, и ожидал окончания игры за их столом.

– Ну что? У нас уже есть победитель?

– Конечно. – Глаза Берна радостно блестели. – С этой минуты нас остается всего четверо, Стокли.

Барон с леди Кингсли подошли к Гэвину и Кристабель.

– Начнем финальные робберы? Или желаете немного передохнуть?

– Я не нуждаюсь в отдыхе, – ответил Берн.