|
.. так сказать... на виду; и вдруг... брат моей жены... компрометирует и себя... и меня таким невероятным образом! А? Господин Паклин! Вы, может быть, думаете: это — ничего? — Я этого не думаю, ваше превосходительство. — Вы не знаете, за что собственно... и где именно его арестовали? — Слышал я, что в Т...м уезде. — От кого вы это слышали? — От... от одного человека. — Конечно, не от птицы. Но от какого человека? — От... от одного помощника правителя дел канцелярии губернатора... — Как его зовут? — Правителя? — Нет, помощника! — Его... его зовут Ульяшевичем. Он очень хороший чиновник, ваше превосходительство. Узнав об этом происшествии, я тотчас поспешил к вам. — Ну да, ну да! И я повторяю, что весьма вам благодарен. Но какое безумие! Ведь это безумие? а? Господин Паклин, а? — Совершенное безумие! — воскликнул Паклин — а у самого по спине теплой змейкой заструился пот. — Это значит, — продолжал он, — не понимать вовсе русского мужика. У господина Маркелова, сколько я его знаю, сердце очень доброе и благородное; но русского мужика он никогда не понимал (Паклин глянул на Сипягина, который слегка повернувшись к нему, обдавал его холодным, но не враждебным взором). — Русского мужика даже в бунт можно вовлечь не иначе, как пользуясь его преданностью высшей власти, царскому роду. Должно выдумать какую—нибудь легенду — вспомните Лжедимитрия, — показать какие—нибудь царские знаки на груди, выжженные раскаленными пятаками. — Да, да, как Пугачев, — перебил Сипягин таким тоном, как будто хотел сказать: „Мы историю еще не забыли... не расписывай!“ — и прибавив: — Это безумие! Это безумие! — погрузился в созерцание быстрой струйки дыма, поднимавшейся с конца сигары. — Ваше превосходительство! — заметил осмелившийся Паклин, — я сейчас сказал вам, что я не курю... но это неправда — я курю; и сигара ваша так восхитительно пахнет. — А? Что? что такое? — проговорил Сипягин, как бы просыпаясь; и, не давши Паклину повторить сказанное, чем самым, несомненно, доказал, что очень хорошо слышал его слова, но сделал учащенные вопросы единственно для важности, — подал ему раскрытую сигарочницу. |
