|
— Вы знаете этих... господ... Соломина... и как бишь! и... Нежданова? — немного по—начальнически, в нос, спросил губернатор Маркелова. Маркелов злорадно раздул ноздри. — А вы, ваше превосходительство, знаете Конфуция и Тита Ливия? Губернатор отвернулся. — Il n'y a pas moyen de causer avec cet homme,— промолвил он, пожимая плечами. — Господин барон, пожалуйте сюда. Адъютант подскочил к нему; а Паклин, улучив время, приблизился, ковыляя и спотыкаясь, к Сипягину. — Что же это вы делаете, — прошептал он, — зачем же вы губите вашу племянницу? Ведь она с ним, с Неждановым!.. — Я никого не гублю, милостивый государь, — отвечал Сипягин громко, — я делаю то, что мне повелевает совесть и... — И ваша супруга, моя сестра, у которой вы под башмаком, — ввернул столь же громко Маркелов Сипягин, как говорится, даже не чукнул... Так это было ниже его! — Послушайте, — продолжал шептать Паклин — все его тело трепетало от волнения и, быть может, от робости, а глаза сверкали злобой и в горле клокотали слезы — слезы сожаления о тех и досады на себя, — послушайте: я сказал вам, что она замужем — это неправда, я вам солгал! Но брак этот должен совершиться, и если вы этому помешаете, если туда явится полиция, на вашей совести будет лежать пятно, которое вы ничем не смоете, — и вы... — Известие, сообщенное вами, — перебил еще громче Сипягин, — если оно только справедливо, в чем я имею право сомневаться, — это известие может только ускорить те меры, которые я почел бы нужным предпринять; а о чистоте моей совести я уж буду просить вас, милостивый государь, не заботиться. — Вылощена она, брат, — ввернул опять Маркелов, — петербургский лак на нее наведен; никакая жидкость ее не берет! А ты, господин Паклин, шепчи, шепчи, сколько хочешь: не отшепчешься, шалишь! Губернатор почел за нужное прекратить все эти пререкания. — Я полагаю, — начал он, — что вы, господа, уже достаточно высказались, — а потому, любезный барон, уведите господина Маркелова. N'est ce pas, Boris, ты не нуждаешься более... Сипягин развел руками. — Я сказал все, что мог!. — И прекрасно!.. Любезный барон!.. Адъютант приблизился к Маркелову, щелкнул шпорами, сделал горизонтальное движение ручкою... „Пожалуйте, мол!“ Маркелов повернулся и пошел вон. |
