— Пьян был каждый день, а бил меня и того чаще — посмотри! — Она задрала юбку, показывая шрамы. — Поленом бил, цепями, вожжами…

— Может, ты гуляла от него? — спросил Назар.

Вдова засмеялась.

— И гуляла… Да только ведь чуть не убил он меня. А я его — совсем убила. И теперь живу себе на радость… Ты разве не доволен, что повстречал меня?

Колупаев был доволен. И в ту же ночь отправился в лес.

Несколько ночей кряду разыскивал он Пожегу, пока та сама не отыскала его. И в ответ на просьбу дать ему силу, чтобы побивать всех врагов, кто только ни захочет состязаться с ним в силе и ловкости, получил Назар Колупаев змеиный амулет в правую руку.

Долгое время Пожега не давала о себе знать, но затем, на другой день после смерти боярина Андрея Палицкого, призвала его к себе. Пришла к Колупаеву неприметная женщина, странница в платочке, росту малого, обличья серого, взгляда тихого.

Попросилась войти, приняла милостыньку, а после передала приказ от старухи — в лес явиться нынче же ночью, иначе змея из змеиного амулета оживет и вонзит зубы прямо Назару в сердце.

Колупаев пришел, послушный ведьме, как отрок. Та говорила с ним коротко, не говорила, а приказывала — точно своему рабу:

— Сделаешь как я велю, иначе умрешь.

Колупаев только голову наклонил. Скольких мужчин он одолел в поединке, а перед этой старухой приходится гнуться.

— За смерть боярина Андрея Палицкого взята под стражу девка Наташка, — продолжала Пожега. — Тебе надобно знать, что ее руками я поднесла боярину яд. Моя это работа. Однако об этом никто не узнает, кроме нас с тобой да еще глупой девки Наташки.

Колупаев опять кивнул.

Он понимал, к чему Пожега клонит.

— Ты добьешься того, чтобы Наташка оговорила близнецов, Флора и Лавра. Они Палицкому родня, хотя бы по имени, к ним имение боярина отходит. Наташка должна сказать, что Флор подучил ее извести Андрея. Ты меня понял?

Назар Колупаев поклонился старухе в пояс.

— Прощай, Пожега. Будет по-твоему.

И ушел в ночную прохладу и тьму. Ему не хотелось возвращаться домой. Он всю ночь бродил по лесу, думал. Угодил в послушание к старухе ведьме — и все из-за глупой обиды и коварной бабы. Не стоило тогда слушаться своего растревоженного сердца, но теперь уж поздно. Змея в правой руке начинала шевелиться, и Колупаев ощущал это шевеление. Иногда даже щупал пальцами ладонь, чувствуя под ней перекатывающийся бугорок.

Плохо дело. И наутро велел он Наталью пытать, требуя от нее признания. Никогда не думал Колупаев, что девка окажется кремнем и сумеет стоять на своем да еще с таким дьявольским упорством.

А Флор был в отъезде — плохо дело. Был бы и Флор в застенке — быстрее пошло бы дознание. Он бы первый не выдержал мучений девкиных и сознался в преступлении.

Неудачно все сложилось…

* * *

— Будь проклята Пожега, — прошептал Колупаев. И вдруг вспомнил кое о чем. — Авдей, подойди сюда… — приказал он.

Авдей подошел, встал на колени возле головы простертого на земле дьяка.

— Слушай меня… Твоего барина старуха Пожега отравила. И не его хотела она погубить, а близнецов, Флора и Лавра. Чем-то они ей досадили, а чем — того не ведаю. У них спроси… Не Наташка виновата, не Флор, запомни, а ведьма лесная. Помогай им найти ее. Ты меня понял?

Авдей несколько раз кивнул и поднялся, забыв отряхнуть штаны. Поглядел на Флора.

— Угваздался как, — сказал он просто и начал обтирать Флору лицо.

— Погоди ты, — отмахивался Флор. — Дай до дома добраться.