Пленник застонал. Харузин остановился, бросил его на землю и опять несколько раз крепко приложил по голове, после чего вновь взвалил себе на плечо. Мальчишка казался неестественно тяжелым, как будто его набили камнями. Его ноги болтались и то и дело задевали Харузина по боку.

Неприятно. Может рана открыться, подумал Сергей. Вспомнился ему ливонец, который от такой старой раны едва не помер. То же самое: открылась и ни за что не хотела заживать. Тогда тоже был колдун…

Интересно, где сейчас этот Годескальк? Как поживает? Харузин усмехнулся. Иоанн Грозный вел войны с Ливонским орденом. Кажется, извел его под корень. Только Харузин не помнил, в каком это было году. Возможно, еще встретятся они с Годескальком на поле боя. Каких только интересных встреч и случайностей не бывает!

Лавр ожидал его, тревожно вглядываясь в темноту. Рассветет еще нескоро — часа через два.

— Что это? — тихо спросил Лавр.

Харузин с торжеством бросил свою добычу к ногам брата Лаврентия.

— Вот. Полюбуйся. Напал на меня на лесной дороге… — Он смущенно хихикнул. — Хотел изнасиловать…

— Не на таковскую девку, видать, напал! — усмехнулся и Лавр. — Погоди, вернемся в город, переоденешься. Дорогу к супостатам запомнил?

— Знаешь, кого я там видел? — сказал Харузин, кивая. — Эту странницу, Сольмиру. Она там… радела. Кружилась и дурака валяла.

— Стало быть, Сольмира и познакомила Наталью с этой нечистью, — проговорил Лавр. — А это, интересно, кто такой?

— Удивительный гаденыш, — произнес Харузин. — Меня едва не стошнило. Он при этих бабах крутится. Наверное, ублюдок одной из них. Там и мужчины были. Двое или трое. Меня в лесу мужчина подобрал. Ощупал всего, спросил, зачем я тут околачиваюсь, и потащил к ведьмам.

— Я вот что думаю… — сказал Лавр. — Они сперва к женщинам приглядываются. Одним просто ворожат, а потом при случае требуют от них помощи, угрожая раскрыть участие в колдовстве.

— Это называется шантаж, — сообщил Харузин.

Лавр пропустил лишнюю реплику товарища мимо ушей.

— Других, если видят, что безопасно, похищают и приносят в жертву своим дьявольским покровителям. Это в основном сироты и бродяжки… А третьих посвящают в тайны и делают подобными себе. Наталья показалась им подходящей для того, чтобы ввести ее в круг «посвященных». А она сбежала…

— Кстати, — вспомнил Харузин, — ты был прав. Я кое-что проверил. Мне кажется, они действительно хотели отомстить не Палицкому, а тебе и Флору.

— Ну, что мы с этим колотырником делать будем? — кивнул Лавр на мальчишку.

— Он, по-моему, полоумный, — сказал Сергей. — Я где-то слышал, что некоторые идиоты наделены гиперсексуальностью. Это их единственная радость.

— Чем наделены? — не понял Лавр.

— Всегда готовы совокупляться, — поморщился Сергей. Вот она, эпоха, когда не ведают политкорректности и все называют своими именами, зачастую весьма неприятными!

— Может быть… — протянул Лавр.

— Я случайно не убил его? — вдруг испугался Сергей. — Что это он так лежит неподвижно?

— А он притворяется, — сказал Лавр. — Он же хитер, как дьявол. Разве нет?

Мальчишка действительно вдруг раскрыл один глаз и глянул лукаво. Потом рот его растянулся в улыбке — он увидел «женщину».