|
- Эти аппараты работают? - осведомился он, указывая на левую витрину. - Все с гарантией: проверены. - Можешь одолжить мне один на пару дней? Попозже, когда надумаю, я обязательно куплю такой своим малышам. Чарли уже решил, какой момент выберет. Утром, посетив в первый раз свою бильярдную, Джастин имеет привычку постоять с сигаретой на пороге; потом застегивает пальто и следует по солнечной стороне улицы. Надо только углядеть его через окно и заранее навести аппарат. Тем не менее в четверг утром, когда Чарли осуществил свой замысел, он сразу взмок от страха, опрометью бросился в спальню и спрятал аппарат, словно все это было чревато для него подлинной опасностью. Он спрашивал себя, появится ли снова Джастин в баре и как себя поведет. Долго ждать ему не пришлось. Купив на Главной улице газеты, Уорд, как обычно, вошел в зал и уселся на свой табурет. Он немного побледнел и действительно выглядел как человек, которого крепко тряхнуло. У него сильно набрякли веки, и это придавало новое выражение его глазам. - Пошли на поправку? - Да, благодарю. - Мейбл рассказывала мне о вас. Уорд даже не вздрогнул, словно был твердо уверен в сдержанности девушки. - Очень сожалею, что не смог в понедельник познакомить вас со своими друзьями. - Меня схватило. - Знаю. Вы ушли по аллейке. Джастин посмотрел ему в глаза, и Чарли растерялся. Он впервые прочел на лице Уорда презрение, и такое, какого, вероятно, не видел ни на чьем лице. - Это все. Что хочет сказать Уорд? Уж не запрещает ли касаться определенных тем? - Я думал, у вас есть личные причины не встречаться с ними - может, знаете их. - Что дальше? - Ничего. Это меня не касается. - Да, не касается. Джастин процедил эти слова, не отводя глаз и чеканя каждый слог. - Стопочку джина с бальзамом? - Как всегда. О чем же говорили с вами друзья? - Только о своих делах. - А о чем вы расспрашивали Мейбл? - Как вы себя чувствуете и скоро ли начнете выходить. Это не было еще объявлением войны, но на миг молчание стало зловещим. - Мне кажется, Чарли, вы потерлись среди людей, которые для вас чересчур сильны. Уорд не спускал с итальянца темных глаз с желтоватыми белками. К губе его, бурой от никотина, прилип дотлевавший окурок. - Мне действительно случалось работать с очень сильными людьми, настолько сильными, что кое-кому лучше с ними не заводиться. Вот уж это чистое идиотство! Чарли знал это, знал так хорошо, что губы у него задрожали, и он, подбадривая себя, несколько раз мысленно повторил: "Ему страшно! Ему страшно!" Затем нарочно заставил себя вспомнить об аллейке, где Джастин крался между мусорных баков, как затравленный зверь. Однако в голове у итальянца вместо слов: "Ему страшно", которые он силился твердить, невольно возникали другие: "Он меня ненавидит". Ему казалось, что он никогда не видел столько ненависти, как в этих по-прежнему устремленных на него глазах. |
