Толкуют о новых законах,

         О ценах на скот и рожь.

         «Здорово, друзья!»

         «Э, охотник!

         Здорово, здорово!

         Садись!

         Послушай-ка ты, беззаботник,

         Про нашу крестьянскую жисть.

         Что нового в Питере слышно?

         С министрами, чай, ведь знаком?

         Недаром, едрит твою в дышло,

         Воспитан ты был кулаком.

         Но все ж мы тебя не порочим.

         Ты – свойский, мужицкий, наш,

         Бахвалишься славой не очень

         И сердце свое не продашь.

         Бывал ты к нам зорким и рьяным,

         Себя вынимал на испод…

         Скажи:

         Отойдут ли крестьянам

         Без выкупа пашни господ?

         Кричат нам,

         Что землю не троньте,

         Еще не настал, мол, миг.

         За что же тогда на фронте

         Мы губим себя и других?»

         И каждый с улыбкой угрюмой

         Смотрел мне в лицо и в глаза,

         А я, отягченный думой,

         Не мог ничего сказать.

         Дрожали, качались ступени,

         Но помню

         Под звон головы:

         «Скажи,

         Кто такое Ленин?»

         Я тихо ответил:

         «Он – вы».

3

         На корточках ползали слухи,

         Судили, решали, шепча.

         И я от моей старухи

         Достаточно их получал.

         Однажды, вернувшись с тяги,

         Я лег подремать на диван.

         Разносчик болотной влаги,

         Меня прознобил туман.

         Трясло меня, как в лихорадке,

         Бросало то в холод, то в жар,

         И в этом проклятом припадке

         Четыре я дня пролежал.