— Она хотела бы быть здесь со мной сегодня, но… обстоятельства… сделали это невозможным. — Он проводит рукой по своим темным волосам, потирая затылок, снова глядя на карточки в своей руке. — Итак, я объявляю, что я… что я…

Он спотыкается на словах, и я теряю способность дышать.

Он не двигается, не произносит ни слова в течение нескольких секунд.

А потом… смеется.

Резкий, горький звук, при этом он сжимает переносицу и качает головой.

— Я — лошадиная задница.

Элли вскакивает со стула.

— Я так и знала! Это же, как в Джерри Магуайере! Он — Джерри Магуайер, потому что ты — его вторая половинка!!

— Тссс!

— У меня было то же, что и у моих родителей, — яростно говорит Николас, хватаясь за края трибуны. — Я держал это в руках. Любовь женщины, которая не родилась в королевской семье, но у которой более благородный нрав, чем у всех, кого я когда-либо знал. Знакомство с ней… изменило все. И любовь к ней… вернула меня к жизни.

По толпе прокатывается волна шепота, Николас хмурится.

— И я предал ее. Усомнился в ее любви и честности, хотя должен был знать лучше. И мне очень жаль… — он смотрит в камеру — зеленые глаза светятся — будто он смотрит прямо на меня. — Мне так чертовски жаль.

Через мгновение его взгляд возвращается к толпе, и голос становится сильнее, решительнее с каждым словом.

— Но я не предам ее снова. Не оставлю мечты своей матери для ее сыновей, и не буду игнорировать то, к чему взывает моя собственная душа. — Он качает головой. — Ни ради страны и ни ради Короны.

Он замолкает, облизывая губы.

— Сегодня я должен встать здесь и назвать вам имя женщины, которая однажды станет вашей королевой. Но я не могу этого сделать. Потому что я облажался. — Он фыркает. — По-королевски.

Затем он наклоняется вперед, его красивое лицо уверенное и самонадеянное.

— Вот что я могу вам сказать, сегодня я клянусь: я женюсь на Оливии Хэммонд или вообще никогда не женюсь.

И толпа приходит в неистовство.

Чёрт возьми!

— Срань господня! — кричит Элли.

А Марти ахает.

— Ты станешь королевой, Лив! Как Бейонсе! — он обмахивает глаза рукой. — Я сейчас заплачу.

Только… я не стану. Не могу стать.

— Он не может этого сделать. — Я поворачиваюсь к Логану. — Или может?

Рот Логана вытягивается в тревожную линию. Его глаза вспыхивают, и он качает головой.

Один из репортеров встает, и его затылок появляется в углу экрана, выкрикивая свой вопрос сквозь шум.

— Принц Николас! Закон ясен — наследный принц должен жениться на женщине благородного происхождения или, если он собирается жениться на простолюдинке, она должна быть урожденной гражданкой Весско. Оливия Хэммонд — ни то, ни другое.

Я смотрю в телевизор, парализованная сотней эмоций, бурлящих во мне.

Толпа затихает, ожидая ответа Николаса.

— Нет, — тихо отвечает он, глядя вниз. А потом расправляет плечи и поднимает голову. — Итак, сегодня я, Николас Артур Фредерик Эдуард, отрекаюсь от своего места в линии наследования и отрекаюсь от всех прав на трон Весско.