|
Моя грудь сжималась под тяжестью сердца, голова пульсировала от сомнений — всего того, что я могла бы сделать иначе. Руки и ноги болели от желания броситься к нему, исправить положение, обнять его и никогда, никогда не отпускать. Желудок скручивало и тошнило. Так тошнило, что вчера на долю секунды я подумала о том, что, возможно, беременна — и эта мимолетная мысль принесла облегчение и радость. Это худшая причина, чтобы хотеть ребенка, но это будет означать, что у нас все еще есть связь. И у меня была бы причина вернуться, чтобы увидеть его снова.
Знаю, я говорю, как отчаявшаяся, жалкая женщина, но мне все равно.
Вырванное из груди сердце, сделает вас такой.
Слишком рано для утренней тошноты, но даже если бы это было не так, я знаю, что не беременна. Это волшебство случается только в любовных романах и мыльных операх. В реальной жизни контроль над рождаемостью надежен, иногда душераздирающе эффективен.
— Это действительно вы! О Боже, можно с вами сфотографироваться? — спрашивает статная двадцатилетняя девушка, голосящая рядом со мной.
— Нет. Извините, никаких фотографий, — бормочу я, уставившись на грязные тарелки в своих руках.
Бизнес процветает. Очередь «У Амелии» выстраивается за дверь и дальше по кварталу. Они здесь не ради пирогов — мой отец рассказал мне о своей тайной сделке с Саймоном Барристером в тот вечер, когда я вернулась домой. Контракт эксклюзивный, а это значит, что мы навсегда вышли из пирогового бизнеса. И я очень этому рада, правда. Рада, что мой отец трезв и здоров. Счастлива, что Элли сможет поступить в колледж без груза денежных проблем на своей спине.
Счастлива даже за себя — что теперь у меня есть выбор, что моя жизнь не будет потрачена на то, что я ненавижу, ради семьи, которую люблю.
Но Николас был прав. У каждого есть цена, и все продается.
Толпа, которая заполняет кофейню каждый день, ищет частичку Николаса. Они все хотят увидеть стол, за которым он сидел, — Элли привинтила к спинке одного из стульев табличку: «Здесь была Его Королевская Задница». Рядом Марти нацарапал на дереве: «И она была прекрааасна».
Я не раздаю автографы и не фотографируюсь, но это не мешает людям спрашивать.
Я работаю каждый день — стараюсь быть занятой, но в основном остаюсь в задней части кафе.
Подальше от жадных глаз и назойливых вопросов.
Я сваливаю посуду в раковину на кухне, в то время как табличка «ТРЕБУЕТСЯ ПОСУДОМОЙЩИК» по-прежнему висит на окне. Болтовня толпы перед входом настолько громкая, что я не слышу, как позади меня появляется человек. Не раньше, чем разворачиваюсь и врезаюсь ему в грудь.
Логан удерживает меня, хватая за локоть.
— Простите, мисс Оливия.
Ужасное чувство сжимает мою грудь, потому что, глядя на его лицо, в мою голову пробиваются воспоминания.
— Зачем вы здесь, Логан?
Он бросает на меня растерянный взгляд.
— Сегодня моя смена. У Томми выходной.
— Нет. Я имею в виду, почему вы все еще здесь?
От Николаса не было ни слова — ни звонка, ни СМС. Я ожидала, что Логан и Томми отправятся обратно в Весско, как только станет ясно, что я вернулась.
Насовсем.
Его рот сжимается, в глазах тлеет сочувствие.
— Принц Николас попросил меня охранять ваш бизнес, присматривать за вашей сестрой. До тех пор, пока я не получу новые приказы, это то, что я буду делать. |
