— Он может взять с собой вилку? — спрашиваю я. — Чтобы мне не пришлось всю дорогу слушать, как урчит его желудок.

Ухмыляясь, она протягивает вилку.

И я иду до конца.

— Хочешь как-нибудь выпить кофе, Оливия? Со мной?

Прошли годы с тех пор, как я приглашал женщину на настоящее свидание. Это странно — одновременно возбуждает и нервирует.

— Я не люблю кофе. Даже не притрагиваюсь к нему.

Я окидываю взглядом помещение.

— Ты работаешь в кофейне.

— Вот именно.

Я киваю.

— Хм, понимаю о чем ты. Значит, ужин. Ты свободна сегодня вечером? Я могу заехать за тобой на обратном пути.

Она нервно смеется.

— Я думала, у тебя нет времени на… — она изображает пальцами воздушные кавычки, — «ухаживания»?

— Есть вещи, на которые стоит потратить время.

Это застает ее врасплох, и она запинается.

— Ну, я… не… хожу на свидания.

— Господи, почему нет? — в ужасе спрашиваю я. — Это чертов грех.

— Грех?

— Ты сногсшибательна, очевидно, умна — тебе следует чаще ходить на свидания, и желательно с мужчиной, который знает, как это делается. — Я кладу ладонь себе на грудь. — Так совпало, что у меня это здорово получается. Каковы мои шансы?

Она снова смеется, коротко и легко. И это похоже на восхождение на последнюю горную вершину. Удовлетворенно. Более чем победоносно. Прежде чем она успевает ответить, рядом с ней появляется мохнатая головная боль на четырех ногах, издающая тявкающий, рычащий звук.

— Элли! — кричит она через плечо. — Боско нельзя сюда!

— Что это? — спрашиваю я.

— Моя собака.

— Нет. Нет, у меня есть собаки. Собаки произошли от волков. Это произошло от крысы. — Смотрю снова. — От уродливой крысы.

Она поднимает маленького монстра на руки.

— Не оскорбляй мою собаку.

— Даже не пытаюсь — просто говорю правду.

На этот раз. И это чертовски здорово.

Но лай должен прекратиться. Приближаюсь рукой к его глазкам-бусинкам и щелкаю пальцами, приказывая:

— Ш-ш-ш!

И благословенная тишина наполняет воздух.

Оливия переводит взгляд с меня на животное.

— Как… как ты это сделал?

— Собаки — стайные животные, они подчиняются вожаку. Этот достаточно умен, чтобы понять, что вожак здесь — я. — Подхожу к ней ближе, ощущая чистый, приятный аромат — как свежий мед. — Посмотрим, сработает ли это с тобой. — Я щелкаю пальцами. — Ужин.

— Я не собака.

Мои глаза непристойно скользят по каждому прекрасному сантиметру ее тела.

— Нет… определенно нет.

Ее щеки розовеют, а глаза становятся почти фиолетовыми. Это прекрасно.

Но тут в комнату влетает еще один клубочек — маленький белокурый, закутанный в пушистый бирюзовый халат, в тапочках с изображением Губки Боба.

— О-О-О, да… школа снова закрыта.