«Неужели все образуется? – думала Маша, возвращаясь домой от остановки троллейбуса, до которой проводила навещавшую ее мать. – И я его забуду… и прощу?..»

Хорошо было идти по скрипучему свежевыпавшему снежку и украдкой поглядывать в незашторенные окна первых этажей. С матерью тоже посидели славно, поговорили о том о сем, как старые подруги, распили бутылочку шипучки, мать принесла рулет с кремом, какой Маша любила с детства.

«Неужели успокоится душа, и в сердце придет благодать? – мысленно спрашивала себя вдова. – А там, может, и появится кто вместо него… Господи, если Ты есть, сделай так!..»

Она поднялась в лифте на двенадцатый этаж, сунула ноги в мягкие теплые тапочки – подарок Кирилла Николаевича ко дню рождения – и взялась за грязную посуду, накопившуюся со вчерашнего дня. Привыкать к новому жизненному ритму оказалось совсем непросто. Покончив с посудой, Маша стала напускать воду в ванну, но тут раздался резкий звонок в дверь.

«Не открою, – решила женщина. – Я никого не звала».

Тем не менее настырный визитер позвонил еще раз, и еще, словно знал наверняка, что хозяйка дома. Пришлось ему открыть.

На пороге стоял молодой человек в кожаном пальто. В руке он держал букетик в серебристой бумаге, перевязанный кокетливым бантиком.

– Вам кого? – спросила Маша.

– Авдышев Виктор здесь проживает? – приятным баритоном поинтересовался незнакомец.

«Господи, – подумала вдова, – кто это может быть? Ведь все же знают, и друзья, и родственники. Даже дальние…»

После секундного замешательства она все же сняла цепочку.

Ладный, широкоплечий, среднего роста парень приветливо смотрел на хозяйку красивыми карими глазами.

– Это вам, – с улыбкой протянул он букет и тут же отдернул руку. – Через порог нельзя – примета плохая.

Маша невольно отступила, приглашая гостя войти.

– Хозяин дома? – спросил мужчина, шагнув в прихожую, и вручил наконец цветы.

Вдова еле слышно проговорила слова благодарности. Поведать, что хозяина нет и никогда не будет дома, было выше ее сил.

– А вы кто? – спросила она, выигрывая время.

– Знакомый его. Армейский приятель. Мокиенко моя фамилия, а зовут Владимир, – бесцеремонно протянул он руку. – Вы его жена?

– Вдова, – опустила глаза Маша.

Гость надолго задержал ее руку в своей и посмотрел сначала удивленно, потом испуганно.

– Простите… не знал, – проговорил он упавшим голосом. – А что… что случилось‑то?

Маша пожала плечами. Да и как было ответить на этот вопрос: «умер» или «погиб», или, может быть, «убили». Вчера звонил старший следователь Акинфиев, сообщил, что прокурор возобновил расследование, просил в понедельник зайти.

– Умер, – выбрала вдова нейтральный вариант.

– Давно?.. Вы извините, я, в общем‑то, случайный гость. Проездом из Новосибирска. Мы с ним были знакомы недолго – в одном эшелоне домой возвращались. Я с тех пор в Москве и не был.

– Не знаю даже, как сказать. Иногда мне кажется, что прошла целая вечность. А иногда – будто все было вчера… Ой, да что мы с вами стоим‑то?.. – спохватилась хозяйка. – Вы раздевайтесь, проходите, я вас чаем напою.

– Спасибо, – сказал приезжий сибиряк и принялся разматывать шарф.

Маша метнулась на кухню, поставила чайник, заглянула в холодильник.