– Что ж, при случае замолвлю словечко, – улыбнулся Рыбаков, устремившись за мрачным эскулапом вниз по лестнице. – Заместительница, видать, крутая баба?

– Круглова‑то? О‑о‑о!.. Сейчас ей Генрих Матвеич фужер

«Наполеона» непременно пожертвует. Да и из пищеблока без сумки не уйдет. Нас еще Бог миловал, они с Зальцем учились в одно время.

В вестибюле сыщик и врач распрощались.

– Спасибо, Георгий Анатольевич, – сказал Рыбаков и протянул доктору руку. – Значит, я жду звонка?

– Обязательно. Как только придет в себя и начнет соображать.

У выхода опер задержался.

– Как, вы сказали, эту Круглову зовут? – вдруг спросил он.

– Татьяна Валентиновна. А что, знакомы с ней?

– Да нет, понравилась. Крупная фигура. Люблю крупных. Плужников рассмеялся, шутливо погрозил пальцем.

– Впрочем, она, кажется, разведена, – крикнул вдогонку.

Рыбаков вышел в пасмурный морозный день, дошел до стоянки, сел в давно не мытые «Жигули».

Свидание с Рачинским снова откладывалось на неопределенное время, хотя полагаться на то, что он даст исчерпывающие сведения о Кныхе, не приходилось. Допрос раненого бандита был запасным вариантом.

«Круглова, Круглова… – ухватился за знакомую фамилию стралей. – „А в восьмой у вас что?“… Не „кто“, а „что“… „Постоперационный под охраной, разборка на Пресне“, – отвечал Зальц. Исчерпывающе! „И как, выкарабкается?“ – спросила Круглова. Какое ей дело до состояния бандита?..»

Через полтора часа в бюро оперативной информации на свой запрос Рыбаков получил данные о бывшем майоре КГБ Круглове Всеволоде Валентиновиче. Сотрудник Девятого управления проживал на улице Янгеля, 17, уволен по сокращению в девяносто первом году. Паспорт выдан ОВД Гагаринского РИК в 1977 году.

Запрос в Управление кадров Минздрава расставил все по местам.

«Ну, Акинфиев, я таки заткнул тебя за пояс, старая лиса! – торжествующе улыбнулся Рыбаков. – Думаешь, ты один носом чуешь!»

На мониторе высвечивалась учетная карточка Кругловой Татьяны Валентиновны, владелицы паспорта 721435, выданного 20 марта 1976 года… Гагаринским РИК! Дальнейшие манипуляции производились оператором по закрытой компьютерной сети МВД, и для того, чтобы установить родство проживающей на Верхне‑Первомайской, тридцать один, Кругловой и ее Всеволода, не понадобилось и пятнадцати минут.

Все это можно было сделать проще и быстрее, но ехать к Калитину Рыбаков не захотел и, как оказалось, правильно сделал: теперь старлей знал больше полковника и мог вдоволь потешить свое самолюбие. Ведь если данные о Круглове в многотомном деле Кныха, несомненно, были, то сестрица бывшего гэбиста там определенно не значилась.

Выписав в блокнот все, что могло, на его взгляд, пригодиться в розыске, Рыбаков покинул инфоцентр. Не изменяя своему правилу идти по горячему следу, он наведался в получастную (и скорее всего полулегальную) школу телохранителей «Сакура» в двух шагах от дома, где проживал Круглов. Затем старлей отыскал пару знакомых отставного гэбэшника и к семи часам вечера уже знал, что в настоящее время Всеволод Валентинович был (или, во всяком случае, числился)… охранником в ресторане «Сарагоса»!

«По‑русски это называется „вышибала“, – подумал Рыбаков с неприязнью. – Неплохо для тридцатисемилетнего майора из „девятки“!»

20

Маша Авдышева уже третий день работала – соседка тетя Женя помогла определиться диспетчером на «Коломенской».