|
— Я больше не хочу говорить о прошлом. — О, не сомневайся, Кассандра, мои чувства к тебе не изменятся. — И я останусь прежней, милорд! Заметив, что его взор устремлен на её обнаженные груди, Касси попыталась прикрыться одеялом, но его ладонь накрыла её пальцы. — Оставьте меня в покое! Я не хочу вас! Граф недоверчиво покачал головой и прильнул к её губам. Пожалуйста, я не, желаю ничего чувствовать! Мне не нужна ваша страсть! Она уперлась руками ему в плечи, пытаясь оттолкнуть. Разум продолжал восставать, даже когда он подмял её под себя, вжимая в мягкую перину. Энтони припал к розовому соску, обводя языком сразу затвердевшую вершинку. Она догадалась, что он побуждает её оставить сопротивление, отдаться собственным ощущениям, и, перестав вырываться, запустила пальцы в его густую шевелюру, приоткрыла губы и жадно, лихорадочно стала возвращать его поцелуи. Наконец, он навис над ней, и она, напрягшись, приподняла бедра в слепой жажде поскорее ощутить его власть над собой. Он неистово ворвался в нее, и девушка громко всхлипнула, царапая ногтями бугрившиеся мышцы спины. Водопад безумного наслаждения обрушился на нее, и она беспомощно прильнула к Энтони с тихими стонами, уткнувшись в ложбинку между ключицами. — Ах, Кассандра, — прошептал Энтони, опаляя горячим дыханием её волосы. Он повернул её на бок и, не в силах больше сдерживаться, окунулся в океан блаженства. * * * Было почти десять ночи. Граф поднялся из-за стола, закрыл счетную книгу и размял онемевшие плечи. Касси свернулась калачиком на диване, очевидно, целиком погруженная в роман, который сосредоточенно читала вот уже три часа. Энтони чуть заметно улыбнулся. Тонкие пальчики теребили падавший на плечо длинный золотистый локон. Старая, давно известная ему привычка… Голубое шелковое платье с низким вырезом и без всякой отделки открывало белоснежную грудь. Граф представил, как под его пальцами распрямляются и твердеют розовые соски, и снова улыбнулся. За последние несколько дней она сопротивлялась ему исключительно для приличия, из ложной девической скромности. Правда, это происходило только по ночам. Днем она по-прежнему оставалась диким зверьком, то и дело набрасывалась на Энтони, а характер её, казалось, стал куда более сварливым, и все потому, что она безрассудно пылко принимала его ласки и совесть не давала ей покоя. Граф подошел к девушке и протянул руку. — Пора в постель, Кассандра. Она прижалась к парчовым подушкам, по ничего не ответила. — Кассандра, — мягко повторил он, сжимая её оголенную руку. Но девушка вырвалась. — Я нисколько не устала, милорд, и не имею ни малейшего желания ложиться спать. В широко раскрытых глазах застыло странное выражение, заставившее его на мгновение замолчать. — Тебе так нравится роман, дорогая? — О да, — подозрительно поспешно заверила она, прижав тонкий томик к груди. — Он так интересен, милорд, что я не могу от него оторваться. — Вероятно, мне следует нанять для вас учителя. Касси недоуменно подняла брови. — Ты читаешь весь вечер, любимая, но добралась лишь до третьей страницы. |
