|
— Ты читаешь весь вечер, любимая, но добралась лишь до третьей страницы. Ах, саrа <Дорогая (итал.)>, при столь остром уме можно было выдумать более убедительную причину. Девушка раздраженно захлопнула книгу. — Прекрасно, милорд, если вы хотите знать правду, я не желаю снова подвергаться насилию! И буду спать здесь, на диване. — Насилию? Боже, девочка моя, ты прекрасно знаешь, что после самой первой ночи и речи не может быть о насилии! Наоборот, временами мне кажется, что именно ты меня соблазняешь! Может, ты боишься, что я не женюсь на тебе, ибо много раз срывал плоды наслаждения с одного дерева? — Вы напыщенный зануда! Я ещё раз повторяю, что не собираюсь становиться вашей женой! Будь в вас хоть капля благородства, вы не стали бы терзать меня! — Прости, Кассандра, но я не вижу, какое отношение благородство имеет к наслаждению. Пойдем, любовь моя, я хочу снова услышать твои крики страсти. Краска бешенства залила щеки Касси. — Это все ваши штучки! — выпалила она. — Я не хочу быть такой бесстыдной, правда, не хочу, и поэтому не смейте прикасаться ко мне! Убирайтесь, я приказываю! — Какой прелестный наряд, — невозмутимо заметил граф. — Если ты начнешь вырываться, он порвется. Ты страстная, обольстительная женщина, и мне ещё предстоит узнать глубину твоих чувств. Но довольно бессмыслицы! Я хочу немедля обладать тобой! Девушка выскользнула из его рук и встала за спинкой дивана. Граф пожал плечами и стал раздеваться, но, услышав вздох nakecwemh, резко сказал: — Я установил правила, которым тебе придется подчиняться. Мы будем жить, как муж с женой, а это, моя дорогая, означает полную близость и супружеское ложе. Ну а теперь сними платье. — Нет! За вызывающим тоном граф, однако, различил тихую мольбу и обернулся к Касси. — Почему, Кассандра? — мягко спросил он. Пальцы девушки немилосердно теребили складки юбки. — Пожалуйста..'. — произнесла она едва слышно. Он устремился к ней и сжал её плечи теплыми ладонями. Девушка стояла неподвижно, словно застыв, даже когда он осторожно провел пальцем по щеке, сжатым губам, стройной шее. — Почему, любовь моя? Ты ведь сама чувствуешь, что хочешь меня, и забываешь в моих объятиях виконта. Не будем ссориться. Девушка медленно подняла широко раскрытые глаза, и, увидев в них страх, Энтони наклонился и прильнул к её губам. Касси попыталась было вырваться, но он крепко держал её, запустив пальцы в гриву золотистых волос, разметавшихся по спине. Касси тихо вскрикнула, но в голосе не было ноток желания. Один ужас. Энтони взглянул на нее, и девушка снова попросила: — Пожалуйста, вы не должны, я не могу… — Но почему? Что ты хочешь сказать мне? Он приподнял её подбородок, так что девушка не смогла отвернуться. Она залилась краской и зажмурилась. — Боже… Неужели вам так трудно оставить меня в покое, хотя бы на сегодня? Неожиданная мысль пришла в голову графу. Поняв, в чем дело, он громко расхохотался, что, конечно, было не слишком мудро с его стороны. — Вы.., зверь! Животное! Бесчувственный осел! Но граф широко улыбнулся. |
