ЗрениепочтипришловнормуиСтенинвполумракеразгляделпотолок, люструипонял, чтооннаходитсявгостиной. Рассудил, чтосамвтакомсостояниисюдаизкухнинесмогбыдобраться, азначитегоприволоклаПелагея. Пыталасьпомочь? Наэтотсчётонуженеспешилсебяобнадёживать, чувствовал, чточёртоввнутреннийголосопятьначнётвозражать, аспоритьссамимсобойсейчассовершеннонехотелось.

Звонвушахсменилсясмехомивесёлоймузыкой. Стенинструдомповернулголову, увиделработающийтелевизор, наэкранекотгонялсязамышонком. Перевёлвзгляднакресло. Пелагеясиделаскружкойврукеисмеялась.

— Пелагея, — простоналСтенин.

Онавстрепенуласьиуставиласьнанегорадостно.

— О, очнулся. Часовшестьвотключкебыл. Аяужеиужинприготовила, но, прости, всёслопала, мнетеперьпостоянножратьхочется. Организмпослепьяноккалорийивитаминовтребует, — онапоставилакружкунажурнальныйстолик, поднялась, подошлакСтенину, произнеслассочувствием: — Хреново, да? Ябывызвала«скорую», ноотецнеразрешает. Онсказал, чтовсёобойдётся, тынеокочуришься.

Опятьэтачушьпроотца! Стенинстиснулзубы, подумав, чтовнутреннийголосбылправ, ивсепредположенияошуткемозга—этожеланиеутопающегоуцепитьсязасоломинку. Онощутилсухостьворту.

— Воды...принесиводы, Пепа.

— Хорошо, — отозваласьона. —Конечно. Ясейчас.

Ушланакухню. Стенинпопыталсяподняться, нонесмог, собственноетелоемуказалосьсвинцовым, дажедышатьбылотяжело. Наэкранетелевизорапоявиласьнадпись«TheEnd», апотомначаласьноваясериямультфильма«ТомиДжерри».

Пелагеязашлавгостинуюскружкойвруке, онахмурилась, бормотала, словновеласкем-тобеседу:

— Этонеправильно. Онхочетпить, иядамемуводы. Тычто, хочешь, чтобыонотжаждызагнулся?

ОнаподошлакСтенину, опустиласьнаколени, приподнялаегоголовуиужеподнеслакружкукгубам, какеёрукавдругзадрожала, датаксильно, чтовсяводарасплескалась.

— Неделайтакбольше! —разозлиласьПелагея, посмотревкуда-

товсторону. Посленебольшойпаузы, вздохнула, перевелавзгляднаСтениа, лицокоторогобыломокрымотпролитойводы. —Отецнехочет, чтобыятебепомогала. Онжелает, чтобытымучился.

Неожиданноеёлицоисказилосьтак, чтосталопохоженазверинуюморду, верхняягубаприподнялась, обнаживзубы. Сделавнесколькохриплыхвдохов-выдохов, онапроизнесласнапряжением, словночерезсилувыдавливаяслова:

— Да, полковник, яжелаю, чтобытыстрадал! Хочешьпить? Тогдатебепридётсясамомудобратьсядоводы. Отмоейдочеритыпомощинедождёшься.

Пелагеяподняласьисяростьюшвырнулакружкувстену, послечегоеёгубымедленно, натужнорастянулись, обозначивкакую-токукольнуюнеестественнуюулыбку.

— Недождёшьсяпомощи, полковник. Не-а, недождёшься! Самтопайнаводопой, аясловодаю, мешатьнестану.

Стениношарашеннопогляделейвглаза.

— Пепа, чтотытворишь? Придивсебя!

— ЯнеПепа, полковник, — онапокрутилаголовой, словноразминаязатёкшуюшею. —Сейчас, нет. Неужелитыещёнепонял, чтоявернулся?

Раздвоениеличности? Стенинувспомнилсямедицинскийтермин«шизофрения». Девчонкабольнанавсюголову! Иопасна! Втакомсостояниионаиубитьможет! Ужеубиласиницу. Аондажесопротивлятьсяневсостоянии, абсолютнобеззащитный.

Пелагеявернуласьвкресло, вольготнооткинуласьнаспинкуиуставиласьвтелевизор. МышонокДжерривмультфильмесделалкотуТомуочереднуюпакость.

Стенинсглотнулскуднуюслюну, подумав, чтовтакомпоганомположенииещёнебыл. Страх, боль, бессилие—такчувствуетсебязверь, угодившийвкапкан. Инекоговинить, кромесебя, ведь«АкцияпоспасениюалкоголичкиПепы»этоегозатея. Следствиепривелокплачевнымпоследствиям. Чёртовыгрехирешилискупить? Слишкомужвысокаценатакомуискуплению. Какбытеперьнесдохнутьотжаждывсобственномдоме.

ОнпосмотрелнаПелагею, котораяследилазапроказамимышонкаскаким-

тодикимазартом, словнопотелевизорунемультфильмшёл, аспортивноесоревнованиеионарьяноболелазаоднуизкоманд.