— Хорошо, — сказалаонабезвоодушевленияи, как-торассеянноглядясебеподноги, отправиласьвприхожую.

Стениноблегчённовыдохнул: неужелискоровесьэтоткошмарзакончится? Да, вернувшийся, возможно, изсамогоадаОтсекательникуданеденется, но, бытьможет, нанегонайдётсяуправа. ВлюбомслучаебросатьвбедеПелагеюСтениннесобиралсяирешилвближайшеевремяразработатьпланпоуничтожениюманьяка. Аспособегоуничтожитьдолженнайтись! Обязательно!

Отэтоймыслиемудажедышатьсталолегчеиболькакбудтонемногоотступила. Уцепившисьзакрайдивана, онподнялся. Ногибыликакватные, нодержали. Шаг, ещёшаг...передышка. Тришагаиопятьпередышка. Немногоусилий, иондобралсядоокна, упёрсялоктямивподоконникиподумал, чтоестьещё, чёртвозьми, порохвпороховницах. Черезнеделю, возможно, совсемоклемаетсяи, какираньше, будетсовершатьпродолжительныепрогулкиполесу. Жизньпродолжается!

ЗапеленойпадающегоснегаонразгляделПелагею. Спустившисьскрыльца, онадвинуласькворотам, причёмшлацелеустремлённо, видимо, торопясьсделатьто, чтозадумала. Стенинмысленноеёпохвалил, надеясь, чтоужечерезчаскдомуподъедетмашинаСкоройпомощи. Егоувезутвбольницу, аПелагея...

Аодержимаятёмнойсущностьюдевчонкабудетпредоставленасамасебе! Ибедынеизбежать. Отсекательснованачётубивать, наэтотразрукамисвоейдочери. Икакжеэтогонедопустить?

Когдадоворотоставалосьсовсемнемного, Пелагеязамедлилашаг. Онапригнулась, вытянуларукиидвигаласьтеперьтак, словночто-тотянулоеёназад. ВглазахСтенинапоявилосьнедоумение: чтопроисходит?

— Нуже, Пепа! —произнёсоносипшимголосом.

Онабороласьзакаждыйшаг, но, похоже, силыунеёзаканчивались. Остановилась, отдышаласьипродолжиладвижение, оскалившисьисжавкулаки, будтовбойрвалась. Закаркаливороны; ихтёмныесилуэтыпоявилисьсредипадающегоснеганеожиданно, словновыскользнулиизкаких-тощелейвпространстве. Пелагеяупала, нотутжеподняласьипопыталасьпродолжитьпуть—доворотоставалосьвсегонесколькошагов, — однаконесмоглабольшепродвинутьсянинасантиметр. Сдалась, развернуласьипонуропобрелакдому.

СгорячаСтенинедванеударилкулакомпостеклу. Ончувствовалсебяобманутым—неПелагеей, аОтсекателемичёртовойфортуной, котораяподариланадеждуисразужееёотняла.

Пелагеязашлавдом, проследовалавгостиную.

— Онменянепускает.

Стениндогадывался, чтоонапроизнесётименноэтислова. Отсекательбудтоцепьюприковалеёкэтомудому, но, покрайнеймере, девчонкаборолась.

— Когдаяшлакворотам, что-тотянуломеняназад, — онауставиласьнаогоньвкамине. —Мнеказалось, чтокспинеи к затылкурезиновыежгутыприкреплены, ионинатягивались, натягивались...Вороныещёэтиоткуда-товзялись. Ихкарканье...онословновголовераздавалось.

— Тымолодчинка, — Стенинсчёлсвоимдолгомеёпохвалить. —Явидел, кактыстаралась.

— Да, ястаралась! —сказалаонаснажимом. —Оченьстаралась, нонихренаневышло! Ичтотеперь?

Стенинвздохнул, глядянападающиезаокномснежинки.

— Чтотеперь...атеперь, полагаю, мненужноготовитьсякочередныммучениям.

Пелагеярезкоразвернулась, тряхнулаголовой.

— Нет! Уменяестьидея! Тызапрёшьсявтойкомнате, вкоторойменядержал. Тамзамок, решёткинаокнах. Оннедоберётсядотебя, когдавернётся.

ВСтениневдругвзыгралагордыня: девчонкапредлагаетспрятаться? Каккроликуотволка? Онникогданиоткогонепрятался!

Однакоэтуглупуюгордынюподавилздравыйсмысл. Стенинкивнул:

— Хорошо. Похоже, этоединственныйвариант, — егосейчасоднообнадёживало: девчонкасделалавыбормеждунимисвоимотцоми, кажется, выборокончательный.

Пелагеяпомоглаемудобратьсядоспальнидлягостей. Когдаонзакрылдверьнаключ, унеговпервыезапоследниесуткипоявилосьчувствоотносительнойбезопасности. Замокбылкрепким, такпростоневыбить; ктомуже, вкоридоренебыломестадляразбега, чтобыиспользоватьметодтарана—тотжетрюк, чтопроделалаодержимаяПепасвходнойдверью, унеёврядлиполучится. Правдасуществовалавероятность, чтоОтсекательвоспользуетсямолотком, стамескойилитопором, новсеэтиинструментылежаливящикевгаражеинайтиихнетак-тоилегко.