– Она не виновата! – кричит Гаррик, вбегая в дверной проем и еле останавливаясь у стола.

– О? – спрашивает Ксейден.

– Переход в Поромиэль определенно был выбором, – Гаррик стягивает с себя летную куртку и бросает ее на ближайший стул. – Но торнадо? Региональная опасность. Темная колдунья…

– Ты уже выступил в ее защиту. Дважды, – в тоне Ксейдена почти скука, когда он складывает руки.

– Меня не нужно от него защищать, – я качаю головой, глядя на Гаррика, когда тепло охватывает мое колено, а затем бросаю взгляд в сторону Ксейдена. – Я сама принимаю решения.

– И я чертовски хорошо осведомлен об этом, – Ксейден закрывает глаза и прислоняется спиной к стене.

– Она здесь! – с порога кричит Рианнон.

Второкурсники вваливаются в комнату, включая Марен и двух ее младших братьев, которые, кажется, приклеились к ее боку.

– Садитесь, – мягко говорит Марен мальчикам, и Трегер выдвигает для них два стула через стол. Мальчикам-близнецам по семь лет, у них охристый цвет лица, темные волосы и медово-коричневые, полные скорби глаза, поэтому они кажутся мне такими знакомыми. Они также молчали каждый раз, когда мы останавливались во время полета сюда. Она приседает перед ними. – Мы все уладим. Я обещаю.

– Садись, – говорит Трегер Кэт, выдвигая другое кресло.

– Я в порядке, – она покачивается и потирает шею.

– Ты качаешься, когда стоишь, – он жестом указывает на кресло. – Садись.

– Ладно, – ворчит она, почти падая в кресло. – Марен, ты тоже.

Все до единого измучены.

– Вы ослушались прямого приказа? – генерал Аэтос врывается в комнату, а затем удивленно смотрит на Бреннана и Ксейдена.

Жар в моем колене усиливается, а боль медленно ослабевает, пока Бреннан вправляет растянутую связку и распухшую ткань.

– Нам приказали быть полезными, и мы это сделали, – Рианнон встает между Аэтосом и остальными членами отряда, – сэр, – звание не похоже на комплимент. – Наше раннее возвращение было одобрено подполковником Дегренси, учитывая, что на заставе не было восстановителя, а раненых итак слишком много. Теперь, когда кадет Сорренгейл ранена, вы, конечно, довольны. Мы выполнили ваше наказание.

– И мы сделаем это снова, – Ридок откидывается в кресле, закинув ноги на стол. – И снова, и снова.

Лицо Аэтоса краснеет.

– Прости, кадет?

– Он сказал, что мы сделаем это снова, – я поднимаю подбородок и замечаю тени, ползущие по каменному полу в сторону Аэтоса. – Мы принимаем решения как отряд. Мы примем любое наказание, которое ты захочешь назначить нам как отряду. Но мы не будем стоять в стороне, когда гибнут мирные жители, независимо от того, какое у них гражданство. И прежде чем ты спросишь, все драконы и грифоны согласились с этим.

В глазах Аэтоса вспыхивает ненависть, но он быстро бросает взгляд на Бреннана.

– У тебя нет права находиться здесь, Айсрай. Это дело квадранта.

– Сорренгейл, – говорит Бреннан, не открывая глаз. – И даже если бы статья вторая, раздел четвертый Кодекса военной академии Басгиат не позволяла восстановителям получать доступ во все помещения кампуса – а так оно и есть, – я перед тобой не отчитываюсь.

У меня перехватывает горло, когда я замечаю недавно пришитую к его форме новую нашивку с именем.

– А кто отвечает за них? – Аэтос указывает на мальчиков. – Король Таури отказался открыть наши границы.

Даже сейчас? Я изо всех сил пытаюсь удержать свою челюсть от падения.