У нее сжалось сердце.

– Сейчас не могу малыш. Мне очень жаль, но нужно закончить статью. Мистер Пилкингтон уже послал за ней мистера Уинстона.

– Я не люблю мистера Уинстона, – сказал Аисел. – Хорошо бы он упал в канаву.

Она ни за что не призналась бы, что мистер Уинстон как раз и был моделью для ее сказки. Джоржи добавил:

– Мистер Уинстон – урод вонючий. Когда он на тебя смотрит, я готов расквасить ему физиономию. Мерзкая задница, вот он кто.

– Джордж! – При всем желании она не могла возмутиться, мальчик очень точно подобрал выражение. – Следи за своим языком, не то смажу тебе рот рыбьим жиром! – Мальчик поморщился, а Лиззи добавила: – Чтобы я и дальше сотрудничала с газетой, мы должны быть с ним вежливы, даже если не любим его.

– Но я его ненавижу! – закричал Джоржи. – Мы все его ненавидим, правда?

– Угу. Появись он здесь, я бы расквасил ему нос, – запальчиво сказал Ансел.

– А я бы проткнул его шпагой, – заявил Уильям.

– Я бы… я бы… – Джеймсу явно не хватало кровожадных инстинктов братьев. – Я бы тоже что нибудь сделал.

– Нет, вы бы этого не сделали. Я бы не позволила. – Лиззи представила себе, как ее оловянные солдатики лупят мистера Уинстона, и спрятала улыбку. – Вот что я вам скажу. Если в течение часа вы тихо посидите в детской, я расскажу вам и про то, как павлин съел дракона, и про злого рыцаря.

– Ура! Про злого рыцаря и про павлина, который съел дракона! – закричали близнецы и помчались в детскую.

Они никогда не ходят, только бегают, храни их Господь.

Сверху на нее смотрел Джеймс.

– На этот раз я буду лучше за ними следить, обещаю.

– Я знаю, мое сердечко. Ты хороший мальчик и очень мне помогаешь, – Она одарила его материнской улыбкой. – А сейчас иди к себе.

Джеймс просиял и ушел вслед за братьями. Ей надо помнить, что он, бедняжка, чувствителен, как поэт, нельзя ругать его без причины.

С папой он не был таким чувствительным.

Вдруг ее охватил приступ злости, и она подняла хмурый взгляд к небесам.

– Видишь, что Ты наделал? Почему Ты позволил папе свалиться спьяну в Темзу? Ты мог сотворить чудо – чтобы воды реки расступились или что нибудь еще. Ты такое уже делал. Но нет, Ты дал папе утонуть! Ну ладно, надеюсь, теперь он там играет в карты за жемчужными воротами, а пьянствует на улицах, мощенных золотом. – Слезы застилали ей глаза. – Надеюсь, он строит твои проклятые дворцы задом наперед.

Она опустила голову и увидела, что на нее уставилась горничная. Девушка быстро отвела взгляд и стала усиленно чистить ковер.

Черт побери, смутившись, подумала Фелисити. Теперь все в доме узнают, как она упрекала Всевышнего. Но разве может она чего то добиться, когда под ногами вертятся мальчишки? Хорошо еще, миссис Бокс возьмет их на себя на несколько дней, когда Фелисити отправится в поездку. Ей необходимо сбежать от ее оловянных солдатиков, особенно от близнецов.

Но прежде всего работа. Она поспешила в чертежный кабинет, прежде принадлежавший отцу, села за стол у окна и просмотрела густо исписанный лист.

Хм, где он? А а, вот.

Наконец в советах, касающихся моды, выслушаем глубокомысленные замечания герцога Пелема: «Что нужно молодым девушкам, так это древнее одеяние – пояс целомудрия, чтобы умерить их страсти. Тогда у нас не будет всех этих побегов с возлюбленными…»

Она обмакнула перо в чернильницу и заменила «глубокомысленные замечания» на «глубокомысленное замечание». Конечно, тексту недостает бессвязности пьяной речи, но словами этого не передать.

«Страсти», как же. Если что и нужно «молодым девушкам», так это избегать страстей герцога, она это слишком хорошо знает.