Быстров насмешливо взглянул на Астахова.

— Эх вы.

— Пожалуйста, — сказал Павел Федорович. — Я вас не видал и ничего не давал.

— Не волнуйтесь, — усмехнулся Быстров. — Ключи я вам скоро верну.

Он прошел через сени, рискуя встретиться с кем-нибудь из солдат или офицеров, поднялся по лестнице на чердак и скрылся так же незаметно, как и появился. Не успел он дойти до церкви, как возле исполкома послышался шум. Быстров свернул и дворами добрался до сторожки: сомнений не было, белые выступали из Успенского.

Осторожно постучал к хромому Григорию, тот всегда начеку, Быстров с ним все время поддерживал связь, однако самого его увидеть в эту минуту Григорий не ожидал.

— Что происходит?

— Выступают.

— А это?

Быстров указал в сторону виселицы.

— Остается ихний ротмистр и сколько-то солдат, сделают свое дело и догонят.

— Ты жди нас…

И Быстров заторопился к церкви.

* * *

Коммунисты сидели за кустами в засаде.

— Выступают на Тулу, но палаческая команда остается. Подождем немного. А как пройдут Кукуевку, Семин и Еремеев поднимут стрельбу. Где-нибудь за исполкомом. Отвлекающую стрельбу. Понятно? В бой не вступать. Зайцеву ждать меня с Маруськой на огороде Астаховых. Остальным дождаться Зайцева и расходиться. А ежели белые начнут меня преследовать, то прикрывать…

Быстров кивнул Зайцеву и не спеша зашагал через дорогу.

Этим и брал, никогда ничего не боялся, точно фронт в тысяче километров, а он здесь самая прочная законная власть.

Стоял за амбаром, ждал, томился, даже злиться стал, пора бы начать… И все же вздрогнул от неожиданности; едва раздались первые выстрелы. Тихо стреляют. Теперь громче, хорошо.

Кто-то протопал по галерейке. Тогда Быстров спокойно вышел из-за амбара, отомкнул один замок, отомкнул другой, откинул болты, открыл дверь.

— Товарищ Ознобишина! Выходите.

— Нет.

— Что нет?

— А Слава?

— Слава в порядке.

— Вы не обманываете меня?

Он дернул ее за руку.

— Пошли.

— Куда?

— А ну вас!

Он поволок ее за руку, она что-то говорила, он не слушал, вывел на огород, к ним тотчас же подбежал Зайцев, держа в поводу Маруську. Быстров вскочил в седло, тут же подхватил Веру Васильевну, натянул узду, чуть гикнул и галопом понесся вон из села.

15

Приказ есть приказ. Шишмарев, кадровый боевой офицер, точен в его выполнении. Полк выступает на рассвете. Выступают его батальоны. Выступает штаб. На два часа задержится только ротмистр Кияшко со взводом охраны, приведет в исполнение приговор и нагонит штаб в Скворчем.

— Не задерживайтесь, Илья Ильич…

— Господин подполковник…

Шишмарев оглянулся. Астров и солдат из комендантской команды волокли вслед за командиром полка походный сейф. Приказ по дивизии в сохранности, формально ни к чему не придраться, но карта, оперативная трехверстка, много скажет любому работнику любого штаба, попадись она ему на глаза.

Хорошо, что Кияшко не представляет всей ценности пропажи, а то обязательно сообщил бы о ротозействе подполковника Шишмарева контрразведке.

Шишмарев остановился в сенях, у двери в кухню, постучал по двери пальцем, надо же попрощаться, поблагодарить за гостеприимство, хотя никто их в этот дом и не звал.

Из-за двери тотчас появился Павел Федорович в ситцевых полосатых подштанниках — показать, что он только что проснулся, хотя уже не раз выходил сегодня во двор.

— Чем могу служить?

— Хочу попрощаться.