Но на данный момент моя работа выполнена, так что я со спокойной душой поднялся обратно во двор Кремля. И Леонтий тоже, вслед за мной. Там нас уже поджидал один из царёвых слуг.

— Государь видеть тебя хочет, — сказал он. — Сейчас же.

Отправились за ним, куда деваться-то. Дядька, правда, остался ждать за дверями, и я прошёл к царю один. Тот сидел в кресле с задумчивым и печальным видом, в полном одиночестве. Царицы и её брата уже с ним не было. Даже писец исчез вместе со всеми письменными принадлежностями.

— Государь, — поклонился я.

— Ну что, доволен? Искуситель… — проворчал Иоанн. — Заставил-таки грех на душу взять…

— Справедливость это не грех, — сказал я.

Да и не заставлял я никого. Просто убедил. Да и аргументы у меня железобетонные, не поспоришь.

— Живёшь сейчас где? Там же, за Яузой? — спросил вдруг царь.

— Да, государь, — сказал я.

— Здесь тебе светлицу выделят, — лениво бросил Иоанн. — Чтобы не мотаться туда-сюда лишний раз. Подворье московское… Не заслужил пока.

Или же свободных подворий просто не было. Жилплощадь в центре Москвы во все времена — дефицит.

— Благодарствую, государь, — поклонился я.

Тот махнул рукой, мол, пустое.

— Рядом будь. До новых указаний, — сказал он.

— Слушаюсь, — сказал я.

Он жестом отпустил меня, пребывая всё в той же задумчивости, и я поспешил уйти. Ни награду за выполненное задание, ни дальнейшие указания я с ним обсуждать не стал, видя, в каком он состоянии. Да и право жить и столоваться в Кремле само по себе можно считать наградой. Хоть и весьма специфической.

Всё тот же слуга проводил меня до моего нового обиталища. Царский терем это не только покои царя, это и кухни, и чуланы, и людские, и гостевые комнаты. Самому царю много не надо, а вот тем, кто всё это великолепие обслуживал — очень даже.

Мне досталась весьма скромная светлица, квадратов на десять. Обставлена простенько, кровать с периной, длинный сундук в углу, красный угол с лампадкой и образком, лавка, пюпитр, несколько пустых полок. Непохоже, чтобы отсюда кого-то выгнали, чтобы поселить меня, но смутное подозрение всё равно оставалось.

— Так, а человека моего куда? В людскую? — спросил я у слуги.

— Про него ничего не сказано, — ответил тот.

— Значит, дядька, со мной поживёшь, — сказал я. — Тащи с конюшни сумки наши тогда.

— Добро… Я вон, тут, на сундучке, аккурат мне места хватит… — забормотал Леонтий.

Царёв слуга ушёл, не удостоив меня никакими больше объяснениями, а я принялся располагаться на новом месте. Не зная, в общем-то, чем ещё заняться. Статус мой здесь по-прежнему был для многих непонятным и неопределённым, о характере моей службы знали ещё далеко не все, поэтому держались настороженно. А как узнают — будут держаться ещё настороженнней.

Среди дворцовой челяди тоже хватает изменников. Тех, кто просто берёт копеечку за подслушанные разговоры, я даже не считал, этого во все времена хватало. Но были и те, кто служил во дворце исключительно по приказу своих настоящих господ. И именно они могли в самый неожиданный момент выкинуть какую-нибудь пакость вроде яда в кубке вина. Или впустить в терем тех, кого пускать не следовало. Или чёрт ещё знает что.

Контрразведкой и обеспечением безопасности первых лиц государства я никогда не занимался, так что всё приходилось изобретать с ноля, пользуясь только общими знаниями и паранойей.