С этим напутствием Ричард Блейд, странник в мирах иных,  и отбыл в свою

двадцать пятую экспедицию.

ГЛАВА 5

     Его  мозг был  распят,  разорван,  и  клочья серой  влажной  субстанции

независимо друг от друга плавали в мутном омуте боли. Изредка, как пузыри со

дна аквариума,  всплывали обрывки воспоминаний;  тогда  разум  на  мгновение

пробуждался, толчками выбрасывая смутные  видения. Когда их стало достаточно

много, странник открыл глаза.

     Он не помнил, кто он и откуда. Он видел, слышал, ощущал вкус, осознавал

запахи,  цвета и краски  окружающего  мира.  Они казались  ему  знакомыми  и

незнакомыми  одновременно, но  он  не мог сказать, чем порождается  подобное

чувство. Что-то смутно подсказывало ему, что такое случалось с ним не раз.

     Странник повернул голову  и  сжал зубы -- виски раскалывались  от боли.

Она пульсировала, то стихая,  то разгораясь вновь, но никогда не прекращаясь

полностью;  она  стучала  в  затылке,  впивалась в суставы,  холодным  комом

ворочалась гдето в животе. Казалось,  она  была  живым существом, многорукой

безжалостной тварью, выбравшейся, наконец, на  свободу  и  теперь  терзавшей

бывшего хозяина.

     Он понял, что умирает.

     * * *

     Радужные  круги.  Бесконечный ряд:  смерть  --  воскрешение,  смерть --

воскрешение. Водовороты галактик. Алые тюльпаны, рассыпанные на снегу. Белая

лошадь,  распластавшаяся  в  неистовой  скачке.  Огромный  галион  под всеми

парусами, на мачте взвивается черное полотнище.

     И вновь, в который раз, темнота.

     Женское лицо в обрамлении  темно-рыжих волос, цвета застывающей бронзы.

Зеркало...

     Зеркало разбилось, лицо исчезло. Потом на его месте возникло другое  --

холодное  и равнодушное,  усталое.  Близорукие  глаза  спрятаны за  толстыми

стеклами очков.

     -- Вы еще не вспомнили, как вас зовут?

     Осколки мыслей соединились.

     -- Я -- человек?..

     -- Могли бы придумать что-нибудь пооригинальнее.

     Лицо приблизилось, и странник пристальнее всмотрелся в его черты.

     Морщинистая кожа,  тяжелый и мясистый, нависший над нижней губой нос --

на нем изящно выделанная, вероятно, дорогая, оправа.  Оттопыренные, заросшие

редкими волосами уши. На лоб надвинута голубая шапочка с  желтой полоской --

символ принадлежности к медицинскому сословию? На плечах -- такая же голубая

накидка... не халат, но нечто похожее...

     Лежащему в постели человеку  этот набор наблюдений показался совершенно

естественным.  Он  не  был  удивлен.  Тем не менее,  если б  у него захотели

узнать, откуда поступила вся эта информация, он вряд ли смог ответить.

     Доктор  --  странник  решил  про  себя  называть  его  именно   так  --

разогнулся, сразу же став карикатурно нерезким.

     -- Если захотите что-нибудь сообщить, коммуникационный пульт на столе.

     И  врач  удалился  --  твердой  походкой,  которая  больше  подошла  бы

военному, чем мирному медику.