Когда дверь за доктором захлопнулась, человек попытался  подняться. Это

ему  удалось,  но  стоило  такого  труда, что  несколько  минут  он простоял

неподвижно, опираясь на стену и борясь с головокружением.

     Зато он смог, наконец, увидеть себя -- на стене, как раз напротив  того

места,  где  он  боролся  с  подступавшим  беспамятством,   висело  зеркало.

Небольшое, дюймов двадцать в высоту и вполовину меньше по горизонтали.

     Дюймов? Что такое дюйм? Он не помнил.

     Его  поразило  собственное лицо  --  вытянутое,  исхудавшее,  небритое,

окруженное копной нечесанных темных волос.

     На нем была надета длинная, до колен, рубаха, того же голубовато-серого

оттенка,  как  и  больничный  костюм  посетителя.  Тут  странник  неожиданно

осознал, что нисколько  не удивлен, думая  о месте своего пребывания  как  о

больнице.

     Он бегло осмотрел  помещение -- небольшую, пять на пять шагов, комнату.

Ничего, кроме кровати и маленького стола он не обнаружил. Подошел к двери --

белому прямоугольнику на фоне серой стены.  Ручки  не было и --  по  крайней

мере, наружу -- дверь не открывалась. Окно --  широкое, во  всю  стену, но с

необычно  толстым стеклом.  В глубине его, если приглядеться, можно заметить

тонкую, в волос, проволочку.

     За  окном царил  серый...  Рассвет?  День?  Вечер?  Тучи  клубились  от

горизонта  до  горизонта, ветер  гнал  их  по  небу, и  даже  сквозь  стекло

слышалось его завывание.  Странник приложил  руку к прозрачной преграде  и с

удивлением отметил, что она теплая,

     Он  еще  долго  впитывал   картину  этого  мира,  смотрел  на   длинную

магистраль,  тянувшуюся к  серому горизонту и уставленную бетонными зданиями

всевозможных форм и  размеров. Гдето  на  границе поля зрения  он даже  смог

различить нечто, напоминающее ограду --  высокую,  в  два человеческих роста

стену.

     Странник  вновь   уставился  на   свое  отражение  в  зеркале,  пытаясь

сообразить, кто  же  он  такой. Но  отражение молчало.  Зато  ему,  кажется,

удалось вспомнить имя.  Он  не мог поручиться, что  это  его собственное, но

иного он не знал.

     Он разомкнул  губы,  стараясь воплотить воспоминание в живые  звуки, но

ему удалось произнести только один слог:

     -- Гвен...

     Он мог поклясться, что имя длиннее, но его окончание  прочно застряло в

горле.

     * * *

     Человек  сел  на низкую  постель,  взял  со столь  же  низкого  столика

маленькую  черную  коробочку.  Несколько  разноцветных кнопок,  подсвеченных

огоньками, неторопливо перемигивались на ней. Он нажал первую,  и  не  сразу

понял, что произошло.

     Зеркало  вдруг потускнело -- вернее,  просто перестало отражать свет, и

на  его месте  взору  открылся  экран.