-- А  я этого  и не требую. Вы можете подумать, поразмышлять, подождать

более интересных предложений.

     Несмотря на темноту, Блейд различил на лице журналиста усмешку, которую

тот и не думал скрывать; казалось, он говорит: "Можно  подумать, у тебя есть

какой-то другой выход".

     Странник кивнул.

     --  Хорошо,  я подумаю.  Но как найти  вас,  если мне  придет в  голову

согласиться на ваше предложение?

     --  Скажите  Лейн.  Я  думаю,  она  будет рада передать вашу просьбу  о

встрече.

     -- Это не опасно?

     -- Жизнь вообще чертовски опасная штука, мой дорогой...

     За этот снисходительный тон Блейд готов был его убить.

     * * *

     Торн,  не оборачиваясь,  зашагал к  дому.  Странник  поднялся  с земли,

вдохнул прохладный  воздух; ему  не  хотелось возвращаться в  помещение.  Он

вдруг сообразил,  что  еще не  видел  неба Эрде, почти  постоянно затянутого

облаками. Звезд, тем временем,  становилось все  больше; самая  маленькая  и

самая быстрая из  лун, красноватая Эгле, вслед  за солнцем упала, закатилась

за  горизонт, растворилась в его  чернильной  мгле,  зато  высоко на  севере

мириадами ярких алмазов вспыхнула  величественная  линза Галактики. Огромным

сплющенным колесом она нависала над планетой, и было заметно, что чем дальше

от нее, тем меньше в небесах звезд. На противоположной стороне небосклона их

можно было пересчитать по пальцам.

     И в этот момент началось...

     Небо словно вспыхнуло; тысячи, миллионы  сверкающих  искр  прочерчивали

мрак во  всех  направлениях.  Казалось,  все они расходятся  из одной точки,

некоего незримого зенита; они вспыхивали,  оставляя за собой огненную черту,

дольше  удерживавшуюся в глазах, чем в небе. Зрелище метеоритного дождя было

ошеломляющим, завораживающим!

     И  в этот момент  нахлынули воспоминания. Они заставили  Ричарда Блейда

упасть  на  землю,  сжаться  в комок,  замереть  в позе  эмбриона,  в страхе

подтянуть колени к подбородку, закрыть руками голову...

     Он  вновь  был маленьким мальчиком, съежившимся у кучи какого-то мусора

посреди  улицы.  Свечами  пылали вокруг дома,  сладковатый  аромат  горящего

дерева смешивался  с  терпким запахом  бензина.  Река  пламени  струилась по

улице, приближаясь  к  оцепеневшему  маленькому  человечку,  который не  мог

оторвать от нее глаз. Наверно, так кролик смотрел бы на удава...

     А  в небе...  Там продолжали развертываться  свои  драмы.  Бело-голубые

шпаги  дуговых  прожекторов  выхватывали  в  черной  пустоте   продолговатые

крестики самолетов,  и  люди  с  острым  зрением могли  бы различить  на  их

корпусах,  на  хвостах  и   крыльях  черных  пауков  свастики.  "Юнкерсы"  и

"хейнкели", "дорнье" и "арадо" волнами накатывались откуда-то с юго-востока;

они плыли  в перекрестьях  лучей прожекторов подобно  непобедимой  воздушной

армаде.