|
Притом совершенно новый", - и пошел, не останавливаясь, как вдруг ему показалось, будто он идет по лестнице и она вдруг внезапно завертелась у него под ногами, а он все идет, поднимается, тратит силы, но не движется, не сходит с места; и это так внезапно, так мгновенно, что кажется, будто только твой дух тут, а твоя оболочка уже силой инерции перенесена на ступеньку выше; он думал: "Нет места на всем свете, откуда совершенно новый "ягуар" успели бы, доставить в Джефферсон, Миссисипи, со вчерашнего дня, а тем более по телефонному звонку, со вчерашнего вечера", - думая, уже с отчаянием: "Нет! нет! Это вполне возможно! В продаже могла быть такая машина, они могли найти ее в Мемфисе вчера вечером или сегодня утром - вся наша зыбкая, шаткая вселенная только и держится на совпадениях, на случайностях", - и он решительно подошел к машине, остановился около нее, думая: "Значит, она еще с прошлого четверга знала, что уедет, она просто не знала до вторника, до вечера, в какой именно день это будет". Машина была ослепительно, безукоризненно новая, и моложавый, вполне благопристойного вида агент или техник стоял тут же; а негр-привратник выходил из парадного, неся какие-то ее вещи. - Добрый день, - сказал Стивенс. - Великолепная машина. Совсем новая, правда? - Конечно, - сказал тот. - Она и земли не касалась, пока миссис Коль не позвонила нам вчера по телефону. - Удачно, что у вас сразу нашлась для нее машина, - сказал Стивенс. - Да нет, мы ее получили еще десятого числа. Когда она нам заказывала машину, еще в июле, она велела держать ее у нас, пока не понадобится. Очевидно, когда ее отец... скончался, планы у нее изменились. - Да, от таких событий многое меняется, - сказал Стивенс. - Значит, заказ был сделан еще в июле? - Так точно. Говорят, того типа еще не поймали? - Пока нет, - сказал Стивенс. - Чудесная машина. Я бы тоже от такой не отказался, - и пошел дальше, в открытые двери, вверх по ступенькам, привыкшим к его шагам, в комнату, тоже привыкшую к нему. Линда стояла и смотрела, как он идет, уже одетая по-дорожному, в выгоревшем, но свежевыглаженном защитном комбинезоне, с накрашенными губами и с лицом, сильно намазанным для защиты от дорожного ветра; на стуле лежал потрепанный макинтош, сумка, толстые перчатки и шарф: она сказала: - По крайней мере, я не солгала. Я могла бы спрятать машину в гараж, пока вы не уйдете, но не спрятала. - Но сказала она это не словами; вслух она проговорила: - Поцелуй меня, Гэвин. - И сама подошла к нему, обхватила его руками, крепко, не торопясь, и прижала рот к его губам, сильно и смело, раскрыв губы, а он обнял ее, как бывало и раньше, и его рука скользнула вниз, по спине, где раздвоенная выпуклость кругло и крепко подымалась под жесткой серой тканью, но его рука не чувствовала ответа - ответа никогда не было, никогда не будет, - для верности нет угрозы, нет опасности, даже если бы ничего не было меж рукой и раздвоенной округлой женской плотью, и всегда он только касался ее, понимая и принимая все не с безнадежностью, не с горечью, а только с грустью, он просто поддерживал ее сзади, как сажают на ладонь невинное, неоформившееся тельце ребенка. |
