Я не читал и не спал. Лежал, глядя в потолок. Мучили неясные предчувствия, одолевала, стыдно признаться, боязнь какого то катаклизма, ожидающего нас впереди. Слишком уж спокойно начался мой отпуск, слишком бесконфликтно и расковано.

Попробуйте после пятидесятиградусной жары очутиться в утробе работающего на замораживание холодильника. А ведь я оказался в комфортном купе почти сразу после сложной операции. В результате которой мы повязали троих бандюг, одного отправили на небо отчитываться в многочисленных грехах, а Колька Вяткин, дружок, такой же сыщик, как и я, очутился в госпитале с двумя пулевыми дырками…

Если нормальный человек в подобной ситуации не запаникует, значит, у него нервы свиты из корабельных канатов.

А тут ещё – Ларин, человек, с котороым мы явно где то встречались. Непонятные отношения между ним и Крымовой…

Господи, снова взмолился я, преврати меня хотя бы на время отпуска в нормального человека, извлеки из моей души сыщицкую программу, замени её на программу бездельника и лентяя, дон жуана и даже равратника.

Пока Бог раздумывает, колеблясь между жалостью и праведным гневом, я решил «самоперевоспитаться». По крайней мере попытаться это сделать. Заранее понимая полную бесперспективность задуманного…

В семь вечера проводница принесла чай. Конечно, не такой ароматный, к какому привык я дома, но – сладкий и горячий. Крымов сполз с полки, плотоядно потер выступающий животик. Будто приготовил его к предстоящему ужину.

– У меня – маленькая просьба, – остановила Лена проводницу. – Нельзя ли наполнить эту бутылочку чаем без сахара? – протянула она двухлитровую бутыль из под нарзана. – Я заплачу… Понимаете, муж любит ночью пить…

– Конечно, конечно… Сейчас принесу, – охотно соглалась проводница. – Мой супруг тоже от водички не отказывается…

Протянутая бутылка выскользнула из руки Крымовой и покатилась к выходу. Стоящий там черноволосый мужчина поднял её, церемонно подал женщине.

– Спасибо…

– Пожалуйста, не стоит благодарить. На Кавказе женщин уважают, берегут.

Голос гортанный, но не резкий. Голова гордо поднята. Всем своим видом мужчина подчеркивает – он не слуга, а джигит, если бы перед ним была не женщина – ни за что бы не наклонился за бутылкой.

Проводница хотела взять посуду, но Ларин опередил её.

– К чему вым беспокоиться? Пойдемте вместе. Вы нальете, я принесу… В России женщин уважают не меньше, чем на Кавказе…

Джентльмен? Или решил поближе познакомиться с симпатичной проводницей? В наше время джентльмены вымерли, как те же древние яшеры…

В очередной раз я одернул себя… Прекрати, Славка, выпендриваться, забудь о своей професии!. Превратись, наконец, в обычного пассажира обычного поезда «Москва Кисловродск». Хватит изображать из себя сыскаря!

Обязательный сосед принес полную бутылку и водрузил её в центре стола…

Следующий вечер, последний в вагоне – копия предыдущего.

В Пятигорск поезд прибывает рано утром. Для любящего поспать Крымова – слишком рано. Не добрав отведенного для сна времени, он становится раздражительным и ворчливым. Поэтому около девяти вечера он демонстративно зевнул и бросил на жену выразительный взгляд. Дескать, тебе, что, особое приглашение требуется?

Лена вздохнула.

– Уже – на боковую? Рановато… Ну, да ладно, поднимись – постелю…

Венька забрался под одеяло, выпил на сон грядущий пару глотков остывшего чая. Через несколько минут тишину в купе взорвал первый аккорд могучего храпа,

Лена подумала, подумала и тоже улеглась, аккуратно подоткнув простынь и взбив тощую подушку. Спать ей, похоже, не хотелось, читать надоело – лежала, закрыв глаза и мечтала о чем то своем, глубоко личном…

Не желая мешать отдыхающим супругам, я вышел в коридор и приступил к детальному изучению вывешенного расписания.